В январе 2015 г. евродепутат Амьяд Башир (Amjad Bashir) вышел из созданной UKIP фракции и перешёл к Консерваторам[189].

В 2004 г. партия насчитывала 20 тыс. членов, а в 2014 г. – более 40 тыс.[190]

«Средний избиратель UKIP – это вовсе не обязательно еврофоб или человек протестного склада характера. Напротив, избиратели разделяют чистый и понятный набор мнений, совмещая глубокий евроскептицизм с устоявшимися взглядами на иммиграцию, национальную идентичность и изменения, происходящие в британском обществе. Конфликт между избирателями UKIP и политическим мейнстримом отражает глубоко укоренённые различия в образе мыслей избирателей разного общественного статуса. Те, кто ведёт или входит в три мейнстримовые партии (Консерваторы, Лейбористы, Либерал-демократы), – выходцы из высокообразованного и социально-либерально среднего класса, которым комфортно в этнически – и культурно-разнообразном, стремящемуся к переменам обществу. Те же, кто ведёт, входит или голосует за UKIP, обычно старше, менее образованы, не чувствуют себя ни экономически защищёнными, ни достаточно хорошо представленными в органах власти, им некомфортно в «новой» Британии, которую они воспринимают как чуждую и пугающую», – пишут политологи Роберт Форд (Robert Ford) и Мэтью Гудвин (Matthew Goodwin).

99,6 % избирателей UKIP – белые. Этнические меньшинства избегают партию. Из нехристианских деноминаций сравнительно высокой поддержкой партия пользуется у иудеев, буддистов и атеистов, мусульмане же практически не голосуют за евроскептиков[191].

Рабочий класс составляет 42 % электората UKIP, что даже выше, чем у Лейбористов. UKIP считается партией, куда со временем переходят разочаровавшиеся Консерваторы и Лейбористы.

Сведения о том, похож ли социальный портрет избирателей UKIP на портрет симпатизантов радикальных националистических партий, в частности Британской национальной партии, разнятся.

Согласно соцопросу декабря 2014 г., Фарадж оказался самым непопулярным кандидатом среди молодёжи в возрасте 17–22 лет[192]. Зная это, Фарадж во время предвыборных дебатов 2015 г. и дебатов перед референдумом по выходу Великобритании из ЕС много апеллировал именно к молодёжи и её проблемам.

Найджел Фарадж поддерживает политические контакты с американскими консерваторами[193], при этом его отношения с Марин Ле Пен и французским «Национальным фронтом», парадоксальным образом, весьма конфликтны[194],[195]. UKIP и «Национальный фронт» на уровне Европейского парламента периодически обвиняют друг друга в «грязных трюках», «врождённом антисемитизме» или политических контактах «не с теми» партиями. Как сообщил автору данной книги один из давних сотрудников, ныне в отставке, аппарата UKIP в Европарламенте, одной из причин нежелания Фараджа объединяться с «Национальным фронтом» являются возможные ассоциации в СМИ и общественном мнении Великобритании французских националистов с имеющим крайне негативную репутацию (расизм, ксенофобия, связи со скинхед-субкультурой) британским «Национальным фронтом».

К ноябрю 2015 г. в мейнстримовых СМИ стала появляться информация о том, что у UKIP наметился резкий отток членов партии, а сама партия ввиду снижения финансирования должна была сократить число оплачиваемых сотрудников аппарата[196]. Первое связывают с решением Фараджа покинуть пост лидера UKIP и быстрой отменой данного решения, второе – с тем, что главный на тот момент донор партии Аарон Бэнкс (Aaron Banks) к осени 2015 г. был более заинтересован в финансировании общественной, независимой кампании по выходу Великобритании из ЕС[197],[198].

«Что вызывает во мне гнев, когда я думаю о событиях в Париже, – прокомментировал Фарадж серию терактов, совершённых исламистами во французской столице 13 ноября 2015 г., – так это то, что они были абсолютно предсказуемы. Я думаю, что мы подошли к той черте, когда следует признаться самим себе, что массовая иммиграция и мультикультурализм в Британии, Франции и большей части остальной Европы оказались полным провалом». Лидер UKIP также добавил, что большая проблема существует в «двойной лояльности» части британских мусульман, которые, с одной стороны, встроены в британское общество, а, с другой, поддерживают ту идеологию, которая стоит за французскими терактами. Данное заявление вызвало множество протестов со стороны либерал-демократов, лейбористов и «зелёных»[199].

Фарадж также заявил в связи с терактами, что у премьер-министра Кэмерона нет чёткой стратегии в отношении Сирии. «Бомбим мы Сирию или нет, но угроза по-прежнему рядом с нами – на улицах Лондона», – сказал лидер UKIP, намекая на радикальных исламистов, имеющих британское гражданство. Он также предложил перестать «демонизировать» российского президента Владимира Путина, который, по мнению Фараджа, «объективно» стоит на стороне мира и порядка в сирийском конфликте[200].