Кэм засмеялась:

— До чего же ты упряма, подруга! Ладно, я подумаю. Но ничего не обещаю. Договорились?

— Договорились. — Я победно похлопываю ее по ладони. — Можно мне позвонить домой? Я прямо как инопланетянин И Ти в фильме, да? Я два раза смотрела. Можно Ти Би позвонить домой? Только у нее нет монетки.

Кэм дала мне десять пенсов, я отправилась к телефону у туалета и позвонила Дженни. Сердце слегка подпрыгивало, пока я ждала ответа. И когда она сказала, что мамы нет, я слегка взгрустнула, хотя и знала, что чудес не бывает.

Впрочем, теперь у меня были другие заботы. Я понеслась к Кэм.

— Ну так как? Вы подумали? Что вы решили? Берете меня? — настойчиво спросила я.

— Эй, не торопи события! Мне еще думать и думать. Я почти уверена, что откажусь.

— Почти. Это хорошо. Значит, не на сто процентов.

— М-м-м. А что же ты? Ты на сто процентов уверена, что хочешь жить со мной?

— Я бы, конечно, предпочла, чтобы вы были побогаче. Пошикарнее, что ли. Чтобы мне было потом легко пробиться в жизни.

— По-моему, ты пробьешься куда угодно и без моей помощи.

— Нет, Кэм. Вы нужны мне.

Я смотрела ей прямо в глаза. И она снова не отвела взгляда.

— Трейси, мы едва знакомы.

— Будем жить вместе и узнаем друг друга как следует, так, Кэм? Камилла — куда шикарнее. Я хочу, чтобы моя приемная мама была донельзя шикарной.

— Трейси, брось. Это я-то стану шикарной? И потом, я же говорила: мне не нравится имя Камилла. Меня дразнили в школе. И вообще, так меня звала мать. — Кэм недовольно поморщилась.

Я поразилась ее тону и гримасе.

— Вы что… вы… не любите свою маму? — спросила я.

— Недолюбливаю.

— Почему? Она вас что, била?

— Что ты! Нет, она вечно указывала мне, как жить. И отец тоже. Они хотели, чтобы я стала такой, как они, а когда поняли, что я хочу быть другой, не смогли с этим смириться.

— И вы совсем не видитесь?

— Видимся. На Рождество.

— Отлично, значит, их приемная внучка будет получать рождественские подарки.

— Трейси! У нас ничего не выйдет. Помимо прочего есть масса житейских причин. У меня нет места для двоих. Я еле поворачиваюсь сама.

— Я худенькая, много места не займу.

— Моя квартира размером со скворечник, ты бы только видела.

— Вы меня приглашаете? Отлично!

— Я вовсе не… — начала Кэм — и рассмеялась. — Ладно, поехали ко мне. Только вот Дженни я обещала вернуть тебя сразу после обеда.

— Ти Би может снова позвонить домой.

— Ладно. Скажи Дженни, мы вернемся к чаю.

— А на чай вы меня не пригласите? Ну пожалуйста!

— Вот что мы сделаем. Только ради тебя притворимся знатными дамами и сыграем в чаепитие. Часа в четыре. Правда, не представляю, как в нас влезет еще хоть кусок. Но к пяти я доставлю тебя назад. Договорились?

— А как же ужин? Послушайте, я могу остаться и на ночь, нам позволяют. Мне не нужна пижама, я могу спать в трусах и в майке. И умывальные принадлежности не понадобятся, я и в приюте не всегда моюсь на ночь…

— Вот это да! Если мы будем жить вместе — если, Трейси, если, — тебе придется умываться каждый вечер. Прекрати. В пять назад. И точка. На сегодня вполне довольно.

Я решила остановиться. Иногда я чувствую, что могу пережать.

Я позвонила в приют. Кэм тоже взяла трубку.

— Ти Би дважды звонила домой. Как И Ти. Знаете, что дали И Ти? — с надеждой сказала я. — Шоколадных «блошек».

— О тебе напишут все воскресные газеты. «Девочка, которая лопнула», — улыбнулась Кэм.

Она купила мне «блошек». Не какую-то жалкую пачку — огромный пакет.

— Ух ты! Вот спасибо, — сказала я, запуская руку внутрь.

— Это не тебе одной. Будь добра поделиться со всеми детьми.

— Пустая трата добра.

— Учись делиться, жадина.

— Хорошо, поделюсь с Питером. И с Максиком. И с малышами.

— Нет уж, со всеми. Включая Жюстину.

— Ну вы скажете!

Кэм притормозила чуть дальше по улице, у кондитерской. Меня она внутрь не взяла. И вышла с большой коробкой в руках.

— Пирожные к чаю?

— Очень может быть.

— Ням-ням. Мне понравится жить с вами, Кэм.

— Немедленно прекрати. Слушай, Трейси, нас немного занесло. Мне нравится с тобой, я надеюсь, мы проведем еще много отличных суббот…

— Отлично! В «Макдоналдсе»? Обещаете?

— Это я тебе могу обещать. Но удочерение… Мне не хочется вселять в тебя лишние надежды. Давай пока не будем к этому возвращаться и останемся друзьями, хорошо?

— Приемная мама может быть отличным другом.

— Ты как собачка, нашедшая косточку. Ни за что не отцепишься, да?

— Гав-гав!

У меня неплохо выходит ее веселить. Она мне нравится, даже очень. Не так, как мама, ясное дело. Но пока мамы нет, Кэм вполне сойдет.

Ее квартира привела меня — меня! — в ужас. Крохотная. Обшарпанная. Еще хуже комнат в детском доме. А видели бы вы ее спальню! Кэм бросает пижаму на пол, прямо как я!

Ничего, когда я сюда перееду, все изменится. Я помогу ей наладить быт.

— Покажите ваши книги, — сказала я, подходя к шкафу. — Это все вы написали?

— Что ты! Только те, что на нижней полке. Не думаю, что они тебе понравятся.

Скукота и тягомотина. Я пролистнула страницы и не нашла ни одной картинки, ни одной шутки, даже ни одного неприличного слова. Надо будет научить ее писать хорошие книги, иначе она никогда не заработает на ту жизнь, к которой я хочу привыкнуть.

Может, мне проще самой поторопиться и издать собственную книгу? Я попросила Кэм научить меня пользоваться печатной машинкой.

Печатать тяжелее, чем писать. Но в конце концов я настучала настоящее письмо. Я положила его на письменный стол Кэм, чтобы она обнаружила его, когда вернется домой.

Честное слово, Кэм, я стану лучшим в мире приемным ребенком. Вот увидите.

С любовью от Трейси Бикер, девочки, котораянелопнула.