мужчина, все понял первым. — Так что там с единорогом?

— В зверинце, — буркнул князь. — Надо будет — сходите и поглядите.

И вышел.

— Так, не вздумай реветь! — Серхио пододвинул Астории яблоки и встал. — Сейчас чаю налью.

Астория вяло кивнула. Она совсем уж было собралась заплакать, но теперь передумала.

— Сколько тебе лет, звездочка?

— Восемнадцать.

— У меня дочка старше. Ты слишком молода для Дэймона. Ему нужна женщина, которая на его шутки или посмеётся, или ответит, или даст в морду. Слёзы его только раззадорят.

— Я…

— Ему тридцать четыре, детка. Ничего у вас не выйдет. К тому же ты слишком нежная, а он, уж извини, мужлан. И меняться ему поздно. Астория вспомнила, как осторожен был Дэй в постели, и промолчала.

— На одной страсти отношений не построишь, — продолжал повар, не замечая ее смущения. — Нужны общие цели и подходящие характеры.

— А ты женат?

— Формально. Я сбежал сюда, в крепость от своей Марго. Я ее люблю очень, но на расстоянии. Вместе мы только ссоримся. А так я все время тут, в ее дом наведываюсь два раза в неделю с деньгами и подарками. Мы славно проводим время, а к утру снова ругаемся, я получаю по морде, хорошо, если рукой или полотенцем, а не поленом, и ухожу. Остываю, покупаю новые тарелки, иду домой… и все по-новой.

— Разговаривать словами через рот не пробовал? — нахмурилась девушка.

— Пробовал. Некрасивые слова получаются.

— Ну так напиши ей письмо.

— Чего? — Серхио от неожиданности едва не уронил чашку с чаем. — Зачем?

— Скажи ей все то, что сказал мне.

— Зачем?

— Чтобы она знала, что ты ее любишь.

— Она знает. Я говорил. Раз три даже. И женился. И всегда к ней возвращаюсь.

— Когда говорил? — Астория покачала головой. — Ты не слышал поговорку, что женщины любят ушами?

— Глупость какая. Моя Марго не женщина.

— А кто?

— Воин. Это другое.

— Ясно. А письмо все равно напиши. Хуже-то не будет. Глядишь, при следующем возвращении она будет ласковее. И на посуде сэкономишь.

Серхо задумался, а Астория с улыбкой забрала у него чай. Нет, а чего он к ней с советами лезет и учит, как жить? Она тоже так может. Вот и пусть своей личной жизнью займётся, а уж с князем она сама как-нибудь.

11-2

Единорог в небольшой клетке выглядел крайне несчастным, одиноким и обиженным. Прямо как Астория.

Это был и в самом деле мифический зверь, похожий на лошадь, только изящнее и меньше размером. Ростом чуть больше пони, тонконогий, белоснежный, с серебряной гривой и совершенно разумными глазами. Ну и рог, конечно, небольшой, но острый, серо-серебряный. Не животное, а настоящая драгоценность.

Единорог уныло лежал на соломе, подогнув ноги. При виде Астории он приподнял голову и удивленно на неё посмотрел.

— Привет, — сказала девушка. — Что, попалась?

Почему-то она сразу решила, что перед ней самка. Наверное, из-за изящества.

Единорог фыркнул и снова опустил голову.

— Такая красивая. Эти барсельцы — просто звери. Разве можно запирать живых существ в клетку?

Она протянула через прутья решётки половинку яблока, утащенного с кухни. Единорог мягко забрал его с ладони.

— Ну да, в Мэррилэнде ничуть не лучше, — вздохнула девушка. — Гейну с Ольбертом тоже ни за что в клетке держали.

Яблок было у неё много.

— Я, кажется, тоже пленница, — продолжала жаловаться Астория. — Ну тут даже винить, кроме себя, некого. На что я вообще рассчитывала? Какая из меня принцесса? Принцессы должны быть умные и красивые. А я школу едва окончить смогла. Нет, на внешность я не жалуюсь, ты не подумай… Дэймону вроде как нравлюсь. Он обалденно красивый, кстати. Но самовлюблённый мудак. Но все равно я на него слюнями капаю…

Девушка просидела возле клетки до ужина. Уж очень хорошим собеседником оказался сказочный зверь. Вздыхал, качал головой, фыркал в нужных местах — словом, диалог поддерживал исправно. Можно сказать, они даже подружились. А друзья должны друг друга защищать.

И после ужина Астория дождалась Дэймона в спальне и первым делом заявила:

— Мне говорили, что барсельцы знают, что такое честь.

— Серьезно? — князь пожал плечами и ушёл в уборную раздеваться. — Наврали, наверное.

— Мне говорили, что вы рыцари! Смелые, справедливые и милостивые!

— Не могла бы ты сразу перейти к сути. В чем я опять провинился?

— Зачем ты запер единорога в клетку? Ему там не место. Он страдает!

— Редкий зверь. Практически уже исчезнувший.

— Именно! В лесу он мог бы найти себе пару. Ну, или жить свободно!

— Ты ничего не знаешь.

— Я все знаю. Ты жадный, двуличный, подлый…

Он все же откинул в угол рубашку и поймал ее в объятия.

— Сегодня ты не называешь меня вонючим уродом?

— Ты не воняешь, — вздохнула девушка. — А что ты не урод, ещё вчера выяснили.

— Продолжим то, что начали утром?

— Отпусти единорога.

— Астра, — Дэймон вздохнул и распустил ее косу. — Рано. Ночью его нашли измученным, почти умирающим. Пока забрали к нам, так безопаснее. В лесу волки и медведи.

— Серьезно? А остальные звери в клетках?

— Тигра подарили моему отцу. Он родился в неволе, в Патре. В наших лесах ему не выжить. Лисят как-то притащил Ренгар. У них мать убили. Я их выходил, ночью их из соски вскармливал. Пытался отпустить — возвращаются. Но в замке собаки, в клетке им безопаснее. А у медведя задние лапы были перебиты, на него дерево упало. Срослись криво, он хромой. Куда его выпускать — на верную смерть?

— А я? — тихо спросила девушка. — Я тоже в клетке. Хоть и золотой. Зачем я тебе?

— Ты не в клетке и не лесной зверь. Ты девушка, красивая и очень наивная. Таких тоже нельзя в дикий мир выпускать. Пропадёшь.

— Уже