– Мышонок.

– …твой кровожадный зверёныш на нас донесёт, я сделаю из него шашлык.

Феликс фыркнул. Решив, что лучше им держаться подальше друг от друга, Саймон застегнул рюкзак.

– Не обязательно вести себя так грубо, знаешь ли. Он мой друг. Он нас не выдаст.

– Я тебя умоляю, – сказала Уинтер. – Все грызуны одинаково глупые и вонючие.

– И со многими грызунами ты общалась? Я вот со многими, и да, они не гении, но хотя бы умнее голубей.

– Да кто угодно умнее голубей. Они – позор нашего Царства. Птицы – благородные, верные, умные…

– Заносчивые…

Уинтер фыркнула.

– Мы – создания высокого полёта. И мы не виноваты в том, что остальные такие приземлённые.

Саймон стащил с себя толстовку и выжал её.

– Пойдём. Покажешь, где находится ПРИЮТ, я найду маму, и мы уберёмся отсюда.

– Нам крышка, – проворчала она, свернув на каменную дорожку. Саймон в последний раз поглядел на кружащих птиц, а потом последовал за ней.

Пока они шли, он внимательно следил за всем, что казалось хоть сколько-нибудь необычным. Саймон был в зоопарке только один раз, в прошлом году на школьной экскурсии, да и то в Бронксском зоопарке, где он весь день пытался не смеяться над мартышками, слонами и жирафами, потешающимися над посетителями. По сравнению с ним зоопарк Центрального парка казался крошечным, а из-за холмов и скрытых дорожек он скорее напоминал обычный парк, чем место, полное экзотических животных. Казалось, что пространства в парке не хватало даже для них, что уж говорить про целую академию.

На противоположном конце зоопарка, неподалёку от Пятой авеню и Небесной башни, он заметил высокое кирпичное здание.

– Это академия? – спросил он, указав на него.

– Нет, это Арсенал, – ответила Уинтер. – Там…

В вечернем воздухе раздался злобный рык, и Саймон стиснул лямку рюкзака.

– Кто там? – окликнул он.

Низко рыча, из-за деревьев показался десяток волков. Саймон схватил Уинтер за руку, но не успел он кинуться бежать, путь ему преградил крупный серый волк, а остальные сомкнули круг.

Они были окружены.

Саймон попятился, и сердце зашлось в груди. Уинтер за его спиной замерла; краска сошла с её лица. Вожак, большой серый волк, придвинулся ближе.

– Что вы здесь делаете? – прорычал он. С острых клыков тянулась нить слюны.

– Мы… мы просто… просто гуляли, – неубедительно соврал Саймон.

Их с волком разделяли лишь несколько сантиметров, и он чувствовал на лице горячее дыхание.

– Сколько раз я просил не гулять по зоопарку? – поинтересовался волк низким, опасным голосом, который подходил больше человеку, чем зверю.

Саймон заморгал. За всю жизнь он видел только одного волка – дядю Дэррила, но этот был меньше и, в отличие от дяди, с синими глазами.

– Я не…

Волк зарычал.

– Хватит! – Стоящая за Саймоном Уинтер пискнула, ужасно напомнив Феликса. – Птицы сегодня повсюду. Если не хочешь, чтобы Альфа узнала о твоём приключении, хватит спорить и идите за мной.

– К-как скажете, – выдавил Саймон. Но это не успокоило волка – наоборот, он ощерился, вновь обнажив зубы.

– Что ты тут из себя строишь, щенок? – Он придвинулся ещё ближе, обнюхивая мокрый свитер Саймона.

– Малкольм, его запах, – произнесла волчица у них за спиной. – Он какой-то странный. У девочки тоже. От них несёт крысами.

– Прошу прощения? – вскинулась Уинтер, но вожак – Малкольм – снова рыкнул, и она замолчала.

Он продолжил обнюхивать Саймона, перейдя с одежды на руки и рюкзак. Саймон застыл, боясь даже вздохнуть. За кого волк его принял?

– Быть того не может, – наконец, сказал Малкольм, щёлкнув зубами в сантиметре от носа Саймона. – Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

В голове сразу мелькнул с десяток вариантов. Как нужно было соврать, чтобы выпутаться из ситуации, не став волчьей закуской?

– Бета задал тебе вопрос, щенок, – прорычала волчица из-за спины, щёлкнув зубами. Уинтер взвизгнула, но тут раздался очередной рык, от которого у Саймона волосы встали дыбом.

– Не трогай его, – произнёс Малкольм. – По крайней мере, пока он мне не ответит. Кто ты, мальчик? Что ты затеял?

Саймон помедлил. Если стая знала его дядю, они могли их отпустить.

– Меня зовут Саймон Торн, – сказал он. – Я пришёл, потому что…

– Торн? – Малкольм навострил уши. – Из какой стаи?

– У меня нет стаи. Я живу в Верхнем Вест-Сайде с дядей Дэррилом.

При упоминании его имени по стае пробежала волна удивления, и некоторые попятились, рыча. Малкольм прижал уши к голове.

– Предупреждаю лишь раз, мальчик. Пощады не жди. Говори правду, пока я не разорвал тебе глотку.

Саймон тяжело сглотнул.

– Я не вру. Я прожил там всю жизнь. Меня вырастил дядя.

– Невозможно.

– Но почему? – спросил Саймон.

– Потому что Дэррил Торн мёртв.

Всё внутри Саймона сжалось, и он перевёл взгляд с Малкольма на соседних волков.

– Вы уверены? Потому что мне точно известно, что он ещё жив, – произнёс он со всей смелостью, на которую решился. Волки молчали. – Давайте убейте меня. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда он придёт меня искать.

Малкольм впился в Саймона долгим взглядом, и остальные волки подобрались. Одно слово от вожака, и они моментально превратят Саймона с Уинтер в отбивную. Уинтер схватила Саймона за руку, и тот стиснул её ладонь.

– Малкольм, – сказала волчица. – Смотри. Кинжал.

Сощурившись, волк перевёл взгляд на нож с рукояткой из слоновой кости, висящий на поясе Саймона.

– Это подарок дяди, – сказал он с замершим на мгновение сердцем.

– Тихо, – рыкнул Малкольм, и Саймон захлопнул рот.

В воздухе повисла тяжёлая тишина. Саймону казалось, что волк бросится на него в любую секунду – но вместо этого он осмотрел кинжал, почти упёршись носом Саймону в руку. Стоящая рядом Уинтер дрожала так, что было удивительно, как она ещё держится на ногах.

Наконец, Малкольм запрокинул голову и взвыл. Это был вой одиночества – сердце Саймона заныло от тоски. Где-то вдалеке на него откликнулось несколько псов, но сравниться с Малкольмом они не могли.

Наконец, волк закончил и склонил голову.

– За мной, оба. Попробуете сбежать – не доживёте до рассвета.

Он побежал вперёд, и остальные сомкнулись вокруг Саймона и Уинтер стеной, пытаясь заставить их пойти по дорожке. Уинтер не шевельнулась.