Я повернула ручку и вошла. В просторном холле с белыми стенами и серыми коврами я увидела табличку со стрелкой влево и надписью: «Просьба посетителям зарегистрироваться у администратора». В виде исключения я сделала так, как меня просили, и направилась налево. Коридор привел меня в маленький чистый кабинет; над широким столом нависала огненно-рыжая голова, обладательницу которой целиком скрывала наваленная перед ней гора бумаг. Я искренне посочувствовала: сама я ненавижу бумажную возню до дрожи и стараюсь держаться от всяких документов на почтительном расстоянии, пока наша Шелли не выкладывает мне под нос внушительную стопку. Тогда она просто не дает мне выйти из кабинета, попутно объясняя, что именно мне грозит, если я не просмотрю все бумажки до одной. То же и дома – раз в месяц мне удается заставить себя сесть за стол и просмотреть счета, но это только потому, что знаю – иначе ко мне на порог явится когорта судебных приставов.

Едва за мной закрылась дверь, администраторша – бледная веснушчатая девица – подняла на меня глаза.

– Добрый день. Я могу вам помочь? – устало спросила она.

– Я очень надеюсь, что можете, – ответила я, улыбаясь самой радужной улыбкой, на какую только способна. – Скажите, пожалуйста, не нужны ли вам сейчас волонтеры?

Усталость и безразличие мгновенно сошли с ее лица. Она просияла улыбкой самого неподдельного счастья:

– Ох, ну просто бальзам на мое сердце! – воскликнула девица. – С утра не слышала ничего приятнее! Садитесь же, устраивайтесь поудобнее! – Она махнула рукой на два вытертых кресла для посетителей. Я села в то, которое казалось слегка устойчивее, и администраторша представилась:-Меня зовут Джуд, я постоянная сотрудница клиники. Нас тут всего трое – остальные работают за почасовую оплату. Если бы вы знали, как сильно нам сейчас нужны добровольные помощники! – Администраторша вынула из ящика анкету. – Не возражаете, если мы прямо сейчас выполним все формальности? Вы извините, что я так сразу начинаю, просто мы можем сэкономить время, если запишем ваши данные сейчас, пока разговариваем.

– Ну что вы, конечно. Меня зовут Кейт Баркли, – сказала я, зная, что Ричард не обиделся бы на меня за то, что я присвоила его имя. Уж он-то понимает: я никогда не возьму его навсегда.

– Где вы живете, Кейт? – спросила Джуд, быстро заполняя бумагу.

– На Лидс-роуд. – Я назвала первый попавшийся номер дома: Лидс-роуд – улица очень длинная, так что Джуд вряд ли помнит все стоящие на ней здания.

Дальше пошли обычные вопросы, на которые я отвечала быстро, почти не задумываясь: я жила за границей, работала учительницей в школе, а недавно мы с моим женихом переехали в Брэдфорд, в городской благотворительной службе я услышала о клинике «Чайка» и вот пришла предложить свои услуги. Джуд кивала, занося мои ответы в анкету.

– У вас есть опыт подобной работы? – спросила она под конец.

– Да, есть, потому и пришла именно сюда. Последние три года мы жили в Антверпене, и там я как раз помогала в благотворительном реабилитационном центре для бывших наркоманов.

– Понятно, – кивнула Джуд. – А я и не знала, что в Антверпене есть такой центр.

Ну, разумеется, она не знала! Про Антверпен я соврала не просто так: я давно заметила, что ни один англичанин почему-то ни разу не был в Антверпене. Не знаю уж почему, но это так: хотя Антверпен, по-моему, один из самых прелестных и уютных городов Европы. Билл оттуда родом. Там живут его родители и целая армия теток и двоюродных братьев. Билл регулярно ездит к ним в гости; пару раз мы ездили вместе, и я влюбилась в этот городок с первого взгляда. А теперь я каждый раз называю Антверпен, если нужно выдать о себе какую-нибудь легенду. И никто меня ни о чем больше не спрашивает.

Вот и Джуд вполне удовлетворилась моим ответом, заполнила последний пункт анкеты и встала.

– Давайте я вам сразу покажу, как у нас все устроено, – сказала она. – Завтра у нас будет еженедельное совещание, на которое я вам предлагаю сходить. Послушаете, решите, подходит ли вам наша клиника… Ну и мы решим, подходите ли вы нам, – добавила она, открывая дверь.

Тут я, признаться, дрогнула – очень уж не хотелось идти на это собрание. Ненавижу производственные совещания, на которых часами пережевывают одно и то же. Решения нужно принимать логически, взвесив все «за» и «против» Всякие теории насчет того, что при общем обсуждении быстрее рождаются решения и в принятии решения участвует каждый член коллектива, – все это, по большому счету, ерунда. На самом деле после таких совещаний каждый чувствует, что его обошли вниманием, а то и просто обдурили. Ну и понятно, что совещания в клинике «Чайка» вряд ли как-то отличаются от остальных.

Джуд я, конечно, не стала посвящать в свои сомнения, а, наоборот, с реверансами поблагодарила.

Мы пошли на экскурсию по всему зданию, и во второй по счету комнате я заметила то, что мне и было нужно – полки с папками и компьютер IBM, за которым сидел мужчина лет тридцати с не большим. В компьютере была видна щель дисковода для пятидюймовых дискет.

– Познакомьтесь, это Энди, – представила его Джуд.

Энди на секунду оторвался от экрана, улыбнулся в мою сторону и снова уткнулся в монитор.

– Здесь хранятся истории болезни всех наших пациентов, адреса всех агентств, с которыми мы сотрудничаем, и личные дела всех работников, – пояснила Джуд. Тем временем я бросила быстрый взгляд на дверь. Замок был американский, самой простой конструкции. – Сейчас мы переносим все данные в компьютер, только это занимает много времени. Мы начали с самых последних документов.

От Энди мы направились в следующий кабинет на первом этаже, где располагалась касса клиники. Джуд объяснила, что деньги поступают в «Чайку» частично от городских властей, частично от национальных фондов, а также из пожертвований местных благотворителей. В штате клиники всего три человека – администратор (сама Джуд), врач-психиатр и квалифицированная медсестра. Но у клиники существует договоренность с университетом, и сюда приходят на практику студенты-медики.

Еще на первом этаже находилось несколько приемных кабинетов, два маленьких зала для совещаний и общая комната, где живущие в клинике пациенты собирались пообщаться. На верхнем этаже мучились от ломки пациенты, которые проходили первую стадию лечения. Тех, кто успешно прошел эту стадию, направляли в соседнее здание реабилитационного центра, принадлежащего клинике. Там бывшим наркоманам подыскивали настоящее жилье и постоянную работу, которые должны были впредь удерживать их от искушения и служить опорой в новой трудовой жизни.

Все вместе произвело на меня скорее благоприятное впечатление: несмотря на то, что денег на обустройство здесь явно было в обрез и мебель по большей части была старая и потертая, в «Чайке» было очень чисто и уютно.

«Мойре повезло, что она попала именно сюда», – подумала я.

Когда мы спускались вниз, Джуд сказала:

– Наши двери всегда открыты. Видите ли, многим приходится отказывать, ведь сейчас мы не можем вылечить всех. Но каждый пациент волен уйти в любое время; они сами решают, уходить или оставаться, и если уходят, то совершенно сознательно. Мы надеемся, что после того, как они здесь побывали, у них меньше шансов вернуться к прежним привычкам.