но ничего не говорит. Общается по каким-то делам с отцом.

У Александра Анатольевича в очередной раз на телефон приходит сообщение, и он хмурится, читая его.

— Я сейчас вернусь, — говорит он, вставая из-за стола.

— Опять твои шлюхи пишут? — внезапно шипит Мария Эдуардовна нетвердым голосом.

Алкоголь явно дает о себе знать.

— А ты опять напилась? — недовольно цедит отец Артема.

— Напилась? Ты шляешься по бабам, а я напилась⁈ — повышает голос мама моего мужа, разозлено смотря на Александра Анатольевича.

Отец моего мужа холодно смотрит на нее:

— Возьми себя в руки, и без истерик, — а потом поворачивается к прислуге и строго говорит. — Ей больше не наливайте.

— Да как ты смеешь? — вскакивает мама Артема и измеряет его разозленным взглядом. — С меня хватит! Надоели твои шлюхи! Постоянные звонки по ночам, сообщения! Надоело, что тебя круглыми сутками нет дома! И даже на семейном ужине ты не можешь посидеть спокойно! Я подаю на развод!

За столом воцаряется звенящая тишина.

Изумленно смотрю на женщину, в глазах у которой стоят слезы, но она их стойко подавляет. Она вообще — холодная, спокойная женщина-кремень. И то, что она сейчас устроила «истерику», это в голове не укладывается.

— В каком смысле развод? — цедит Александр Анатольевич, тоже вставая из-за стола.

— В прямом! С меня хватит! Столько лет измен! Даю тебе свободу, иди к своим девкам! — выплевывает она, забирает бутылку вина со стола и уходит.

Сижу в шоке. Кидаю быстрый взгляд на Артема. Он сам выглядит ошарашенным, если так можно сказать.

Стискивает челюсти и играет желваками, потом мрачно цедит отцу:

— Что, мать вашу, у вас произошло?

Отец взъерошивает волосы и тяжело вздыхает.

— Отойдет. Побесится и успокоится.

— Успокоится? — медленно встает мой муж. — Что за херню ты устроил?

Разозлено смотрит на отца и выходит из столовой.

Наверно, пошел к маме. А я сижу и молча ковыряю вилкой в тарелке.

Я, конечно, видела, что отношения между родителями Артема достаточно холодные и чопорные, но не думала, что все так плохо.

А постоянные придирки Марии Эдуардовны ко мне по поводу того, как я одеваюсь, как говорю, как хожу, как сижу, воспринимала лишь, как укол, что, по ее мнению, я не настолько идеальная жена, как она.

И первое время я слушала каждый укол и пыталась меняться. Довольно успешно…

А сейчас я понимаю, что она просто была несчастна в своем браке, поэтому и «клевала» меня.

Встаю и тоже выхожу из столовой. Иду в нашу спальню и просто падаю на кровать. Лежу так какое-то время. Артема нет. Наверно с мамой. Или еще где-то…

Задумчиво смотрю в потолок. То есть отец моего мужа тоже изменщик, и, видимо, с большим стажем…

Боже, куда катится мир?

25

Милана

Пролежала на кровати примерно полчаса. Мой муж так и не пришел, видимо выясняет у родителей, что у них там произошло.

Было бы идеально, чтобы нам выделили раздельные спальни, но мне этого не видать. Поэтому, пока Артема нет, я быстро приняла душ, переоделась в максимально закрытую пижаму и легла спать.

Проворочалась в постели какое-то время, а потом решила тихонько сходить на кухню и попить чай. Прокралась мимо спальни моей свекрови, спустилась на первый этаж и сделала себе чай. Тихо вышла на террасу и чуть не уронила кружку от голоса своего мужа из темноты:

— Не спится?

Блин. Хотела сама посидеть. Слишком много новостей за последнее время, только и успевай все осмысливай.

— Я пойду.

И хочу уже развернуться и уйти, но Артем меня останавливает:

— Посиди со мной.

И это не приказ, а просьба. Пару секунд смотрю на него, а потом медленно подхожу и сажусь рядом на качели.

Он плещет себе в стакан виски и одним глотком осушает.

— Будешь?

Медленно мотаю головой и отпиваю свой чай. Сидим в молчании какое-то время.

— Твои родители, правда, разводятся? — тихо спрашиваю я.

Мой муж тяжело вздыхает и опять осушает стакан виски.

— Не думал, что у них такие проблемы, — приглушенно, как-то устало говорит он. — Вообще непонятно, что думал…

В этот момент мне его даже жалко. Совсем капельку…

Нет, это неправильные эмоции! Поэтому допиваю чай и встаю.

— Я пойду…

— Останься, — говорит он и притягивает меня к себе.

От неожиданности теряю равновесие и приземляюсь попой на его колени. Он жадно сжимает мою талию, зарывается носом в моих волосах и хрипло шепчет слегка нетрезвым голосом:

— Ты мне нужна…

Замираю в его руках. По всему телу предательские мурашки. И надо бы его оттолкнуть, но я медлю. А он тем временем поворачивает мое лицо к себе и жадно целует мои губы, зарываясь ладонью в моих волосах. Второй ладонью стискивает мою попу, и я дергаюсь, как от удара тока.

— Нет, нет, отпусти, — упираюсь ладонями в его широкие плечи.

И он отпускает. Смотрит на меня потемневшим взглядом, а я хватаю кружку со стола и убегаю на кухню.

Потом тихо крадусь к своей комнате мимо спальни своей свекрови. Не успеваю пройти мимо, как дверь распахивается, и на пороге появляется Мария Эдуардовна.

— Мила? Заходи!

И отступает в сторону, как бы пропуская меня в комнату.

— Хотя нет, — внезапно говорит она. — Пойдем, сходим за вином и вернемся обратно.

— Но, я… — чуть не заикаюсь, — я шла спать…

Ну надо же было мне так глупо попасться у нее под дверью!

— Я наверно выгляжу жалко? — пьяно, расстроено говорит она.

— Нет… — бубню я.

— Посиди со мной, — просит моя свекровь.

И это она делает наверно впервые за все время, что я ее знаю.

— Ладно, — соглашаюсь, — немного посижу и пойду спать.

Спускаемся на первый этаж. Мария Эдуардовна достает бутылку вина, берет автоматический штопор, бокалы и ведет меня обратно.

Наливает себе и мне.

— Я не буду, — отказываюсь я.

Мама Артема поднимает на меня грустный взгляд и какое-то время молчит. А потом внезапно начинает плакать…

Такого я не ожидала. Ну что прикажете делать?

У нас с ней холодные отношения. Но мне ее так жалко в этот момент, что я пересаживаюсь к ней на диванчик и слегка приобнимаю ее за плечи.

— Все будет хорошо, — бубню я. — Все наладится…

Не скажу, что я в это верю, но что говорить в таких случаях?

Кое-как она успокаивается и берет бокал. Второй протягивает мне:

— Составь мне компанию. Знаю, что ты меня не любишь. В общем, это и не удивительно. Я тебя изводила постоянными придирками.

Опять всхлипывает.

Выхватываю у нее бокал и быстро говорю:

— Хорошо, хорошо, я немного выпью, но постарайтесь успокоиться.

— Милана, — полупьяно смотрит она на меня, а я ее совсем не узнаю, — тебе идет эта стрижка и цвет волос…

— Спасибо, — выдавливаю из себя.