– В участке, на стене висит, с собой не ношу.

– Можно в интернете посмотреть, – подсказала Лизавета. – Только зачем?

А муж мой бесценный просто молча открыл карты и положил передо мной смартфон.

– Так… так… так… Дом Седовых, огород Мызиной и мост через Синяву практически на одной прямой! – Я поерзала пальцем по картинке на экране, кивнула своим соображениям и посмотрела на Митяя. – Товарищ участковый, дорогой Дмитрий Палыч, не хотите ли еще несколько загадочных дел раскрыть со скоростью мысли?

– Ну я даже не знаю, – закапризничал Митяй. – Поспешность – она же только при ловле блох нужна. Да, Шуруп? – Он заглянул под стол, где разлегся кот, не удостоился его царственного внимания и снова посмотрел на меня: – А о каких вообще загадках речь, Алиса Юрьевна?

Я подняла руку, растопырила пальцы и принялась показательно загибать:

– Любовник жены Седова, похититель трусов бабки Мызиной, угонщик Лизкиной машинки – по-моему, это все один персонаж!

– Но? – Митяй угадал в моем голосе нотку сомнения.

– Но надо кое-что проверить. И без тебя тут никак…

– Так что же мы сидим? Ни слова более! Вперед! – вскочила с места Лизавета.

– Хозяева! Есть кто дома? – покричал от калитки Митяй и первым шагнул во двор, не дожидаясь ответа.

В Пеструхине так можно, деревенский этикет не строгий.

Лукьяниху мы застали за праведными трудами. Она снимала с веревок просохшую постирушку, складывая тряпки аккуратной стопкой на колоде для рубки дров, и при появлении нежданых-незваных гостей уронила прищепку.

– Бог в помощь, хозяйка! – приветствовал бабку Митяй, подобрал с земли упавшую прищепку и, зачем-то повертев ее перед глазами, вернул Лукьянихе. – А мы тут мимо ехали, решили заскочить, спросить… – Он оглянулся на меня и выразительно пошевелил белесыми бровками, призывая выступить на сцену.

По дороге я ничего объяснять не стала, и брат еще не знал, зачем мы, собственно, сюда заскочили и что хотим спросить.

Я кивнула Митяю, усмиряя его несвоевременное волнение, выступила вперед и бесцеремонно поворошила сложенные на колоде тряпки. Вытянула из стопки угол узорчатого полотнища с бахромой, показала его Лизавете:

– Узнаешь? Это был ее платок.

– Это скатерть, – возразила Лукьяниха.

– Скатерть, – согласилась я. – Причем не ваша, а бабки Мызиной. Приятно видеть, что вы готовитесь вернуть ее вещички в лучшем виде – после стирки.

– Точно! – Лизка звонко хлопнула себя по лбу, словно комара пришлепнула, и тоже потянулась к тряпкам. – Вот это был ее платок, это – юбка… А где же сама наша щеголиха-угонщица?

Она огляделась, сориентировалась и устремилась к летней кухне, где за распахнутым окном маячило светлое пятно то ли блузы, то ли рубахи, но остановилась на пороге:

– И где же она?

Я подвинула подругу в сторону, быстро заглянула в кухню и увидела чей-то зад в трикотажных штанах – его обладатель низко склонился над столом.

Очень удобно!

Отпрянув назад, я нашептала Андрею – он оказался ко мне ближе, чем замешкавшийся Митяй:

– Я отвернусь, а ты штаны с него стяни!

– Ты что?! – возмутился супруг. – Я не такой!

– Пятно на заднице ищи! – Я постучала кулачком по лбу.

– Не надо искать, – раздвинув нас, сгруппировавшихся у порога, в помещение протиснулся Митяй. – Я и так знаю, что у него там родимое пятно есть, мы в голозадом детстве вместе в речке купались.

Он прошел к ближайшему стулу, опустился на него и прихлопнул ладонями по коленям:

– Ну, здоров, Дениска-редиска!

– Димон? – Тип в штанах повернулся к нам передом, к столу задом.

Я посмотрела, на что он там так увлеченно пялился. Ого! На предметное стекло микроскопа, во как!

Летняя кухня вообще крайне мало походила на место для приготовления пищи. На длинном столе аккуратным рядком помещались микроскоп, ноутбук, пара книг и альбом для рисования, закрытый и заложенный карандашом. На стенах в рамках под стеклом висели планшеты с бабочками на булавках – целая коллекция.

– Не Димон уже, а Дмитрий Палыч, здешний участковый, – вздохнул Митяй.

– Погоди-ка, Палыч, я что-то не поняла. – Я тоже вошла в кухню-лабораторию. – Выходит, ты знал, что это он – любовник Галки Седовой?

– Знал и молчал?! – возмутилась Лизавета, безошибочно прочитав ответ по лицу своего благоверного.

– А надо было срочно сообщить об этом мировой общественности? – съязвил Митяй. – Зачем? Чтобы Витек Седов, Отелло наш пеструхинский, испортил мне статистику на участке кровавым убийством вот этого дурика? – Он кивнул на того, кого назвал Денисом.

Я подошла поближе и, не скрываясь, внимательно осмотрела этого персонажа с ног до головы.

Худой, высокий – да, вполне подходит.

– И не стыдно вам, гражданин Денис, не знаю вашего отчества и фамилии, ни в чем не повинных женщин обижать? – спросила я укоризненно.

– Хто это неповинная, Галка, что ли, Седова? Да она сама ему глазки строила, хвостом крутила, завлекала! – вмешалась незаметно подошедшая бабка Лукьяниха.

– Про Галку речи нет, – согласилась я, – это личное дело их двоих…

– Троих, – вставил Митяй, подняв указательный палец. – Про Виктора не забывайте, а то это может плохо кончиться.

– Отставим в сторону преступление против морали и нравственности, – кивнула я и тоже оттопырила перст, указав им на Дениса-как-там-его-по-батюшке. – Но после бегства из чужой постели вы, гражданин Денис, еще и Уголовный кодекс нарушили! И не один раз! Сначала стырили у бабки Мызиной ее вещички…

– Мужик спасался голышом, ему же надо было хоть как-то наготу прикрыть! – неожиданно заступился за того Дениса мой Андрей.

Вот она, мужская солидарность в действии.

– Прикрыл! – кивнула Лизавета. – А потом прям так, под прикрытием, напал на нас с Алиской и мою любимую машинку угнал!

– Я не хотел угонять! – наконец-то подал голос сам Денис. – Сначала думал попросить подвезти меня, но побоялся, что вы расспрашивать станете, запомните, потом в деревне все расскажете… Но я проехал метров триста всего, оставил ваш автомобиль в полной целости и сохранности у остановки автобуса. Вы не дошли до нее?

Мы с Лизкой переглянулись и несколько сдулись. Оказывается, можно было пройти каких-то три сотни метров по шоссе и благополучно обрести свою машинку, а нас почему-то понесло в лес, навстречу новым приключениям…

– Мы не ищем легких путей, – уклончиво ответила Лизка. И, явно не желая развивать эту тему, сменила ее, повернувшись ко мне: – Но как ты обо всем догадалась, Алиска? Как поняла, что любовник Седовой, похититель тряпок Мызиной и наш угонщик – вот он? Я, кстати, внука Лукьянихи как-то иначе себе представляла, ведь бабка сказала, что он думает только о ногтях, и я решила, что это такой холеный метросексуал…

– Вот! Иногда филологическое образование бывает очень полезно! – хмыкнув, объявила