А в последнее время, получив доступ к премиальным сегментам Вирталии, Вадим и вовсе впадал в глухую депрессию от одной только мысли, что ему пора возвращаться. Разительный контраст между залитыми солнцем и утопающими в буйной зелени просторами с одной стороны, и унылыми стенами его крохотной жилой каморки – с другой, причинял ему почти такую же физическую боль, как и разбитая челюсть. И потому Вадим старался долго тут не задерживаться. Как и многие другие, он уже давно проводил большую часть своей жизни внутри симуляции, поскольку синтетическая альтернатива по всем статьям укладывала физическую реальность на обе лопатки.

В первое время он со скепсисом относился к новостям об открытии платных премиальных сегментов Вирталии. Имеющиеся в его распоряжении локации удовлетворяли, казалось, все мыслимые пожелания и даже самые буйные фантазии, и Вадим не видел смысла платить с таким трудом достающиеся деньги непонятно за что. Однако пообщавшись с некоторыми игроками, имевшими возможность туда заглянуть, он начал сомневаться. Слишком уж эмоционально они описывали увиденное и пережитое. Да и его собственный опыт сопоставления бесплатных стандартных продпайков с покупной едой свидетельствовал о том, что иногда отличия могут быть весьма и весьма существенными. Хотя, казалось бы, исходные ингредиенты одни и те же, помидоры красные, огурцы зеленые… ан нет! Попробовав однажды нормальных продуктов, он уже не захотел возвращаться обратно к безвкусной имитации для нищих неудачников.

В итоге, однажды, пребывая в приподнятом расположении духа после удачно законченного контракта, Вадим решил рискнуть и все же купил абонемент…

И очень быстро понял, насколько сильно он заблуждался в своем скептицизме.

Переступив порог загрузочного павильона, Вадим застыл как вкопанный, потрясенно разинув рот и борясь с желанием потереть глаза – настолько невероятным оказался открывшийся перед ним пейзаж.

Несмотря на то, что художники и дизайнеры постоянно старались сделать виртуальные вселенные как можно более реалистичными, попавший в них человек никогда не забывал, где именно он находится – множество нюансов постоянно напоминали ему о фальшивости окружающего мира. Все выглядело более-менее правдоподобным ровно до того момента, пока ты не начинал присматриваться к мелким деталям, и вот тут-то вся синтетическая подноготная и вылезала наружу.

Именно поэтому основной акцент всегда делался на фантастические и фэнтезийные интерьеры, где можно изящно уйти от вопросов достоверности, подменив ее буйством непонятных приборов и механизмов или сверканием вездесущей магии.

Тогда как здесь…

Разросшаяся луговая трава доставала Вадиму почти до пояса. Ветер гнал по ней пологие волны, играющие переливами тысяч желтых и фиолетовых цветов. Чуть дальше поднималась стена леса, где могучие раскидистые кроны дробили солнечный свет на тонкие дымчатые лучи, в которых время от времени вспыхивали пролетавшие мотыльки и мошки. А над все этим великолепием вздымался отвесный скальный утес, с края которого обрушивался белый от пены водопад, далекий гул которого служил фоном для стрекота кузнечиков и щебета птиц.

Вадим наклонился и провел рукой по траве, подняв в воздух облачко желтой пыльцы и вспугнув яркую бабочку, сидевшую на одном из цветков. Описав небольшой круг, порхающее чудо опустилось на его вытянутую руку. Вадим осторожно поднес ее ближе к глазам, любуясь затейливым узором на медленно поднимающихся и опускающихся крыльях. Бабочка шевелила длинными тонкими усиками-антеннами и перебирала лапками, щекоча Вадиму палец. Ее фасетчатые глаза при каждом движении переливались всеми цветами радуги, а мохнатое брюшко едва заметно пульсировало в такт дыханию насекомого.

Все выглядело настолько реальным, что Вадиму снова захотелось протереть глаза. Место, где он очутился, вполне подходило на роль вновь обретенного рая, прекрасного сна, от которого совершенно не хотелось пробуждаться. Только висящая на краю поля зрения полупрозрачная панель статуса не позволяла окончательно забыться, выступая в роли маяка, подсказывающего человеку, где в действительности он находится и не позволяющего ему окончательно потерять себя…

Весь тот день Вадим посвятил исследованию открывшегося перед ним нового мира, даже не помышляя о том, чтобы взять какое-нибудь задание или присоединиться к одной из активных миссий. Да и после, возвращаясь сода, он не испытывал ни малейшего желания бегать и суетиться, зарабатывая очки, прокачивая скиллы и выстраивая игровую карьеру. Ему хотелось снова и снова открывать для себя новые уголки этой огромной вселенной, наслаждаясь каждой проведенной здесь секундой. Вадиму хотелось тут просто жить.

Другие ее обитатели, которых он встречал на своем пути, в большинстве своем придерживались аналогичного мнения. Иногда они объединялись в небольшие группы и совместно изучали виртуальный мир, вскладчину арендуя гравилет или яхту.

Новые сегменты Вирталии служили для Вадима чем-то вроде идеального курорта, места, где можно полностью отрешиться от любых забот и просто наслаждаться жизнью. Да, вымышленной, да, виртуальной, но кого это волнует? Дело ведь не в физической реальности окружающего мира, а в тех чувствах и эмоциях, которыми он тебя наполняет! А такого безмятежного покоя и обволакивающего умиротворения Вадим не испытывал еще никогда…

Вот только сегодня его ощущения оказались несколько иными.

До Вадима доходили слухи о некоем инциденте в Вирталии, сопровождавшемся громовым гласом с небес, который упоминал Александра Саттара, но тогда он не придал им большого значения. Экстренные объявления не являлись чем-то из ряда вон выходящим и случались регулярно, однако новость о смерти главы Лиги Корректоров, одного из влиятельнейших людей планеты, резко все изменила. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы связать воедино два упомянутых события.

Тематические форумы уже который день гудели от жарких обсуждений. Трактовки предлагались самые разнообразные, но всех комментаторов объединяло одно – в тот день в Вирталии что-то неуловимо изменилось.

Не доверяя чужому мнению, Вадим не пожалел денег и приобрел абонемент с расширенным доступом, чтобы иметь возможность оперативно перемещаться между сегментами. Он хотел увидеть и прочувствовать все сам, своими собственными синапсами.

На первый взгляд все осталось по-прежнему – та же нетронутая природа, где примятая тобой трава уже через минуту распрямляется и вновь колышется на ветру, как ни в чем ни бывало, те же выходящие на водопой непуганые косули, прядающие ушами и глядящие на тебя огромными, немного детскими глазами, те же разноцветные колибри, с басовитым гудением зависающие возле крупных ярких цветов, но Вадима не покидало странное ощущение, что теперь во всем происходящем, в его присутствии здесь появился некий смысл. Что он является не заглянувшим на минутку случайным прохожим, а полноценной частью окружающего великолепия, без которой мир утратит свою цельность и красоту.

Такой поворот настолько его озадачил, что даже после «всплытия» он еще долго лежал на кушетке, анализируя свои чувства и обдумывая посещавшие его там мысли, вспоминая пережитые ощущения.