* * *

Я откровенно скучал, наблюдая за разворачивающейся передо мной сценой. Флокса не торопилась начать допрос вдовы Тирна, словно получая наслаждение от ее испуга и замешательства. Красавица блондинка Тайра явно нервничала под тяжелым немигающим взглядом моей подруги.

– Вы хорошо спали? – наконец спросила Флокса.

– Не очень, – честно призналась Тайра, потерев красные от недостатка сна глаза. Сегодня она предпочла обойтись без макияжа. – Мне всю ночь мешали разговоры стражников за моей дверью. Никакого уважения! Разве заснешь в таком шуме?

– Скажите, после смерти мужа вы, наверное, станете весьма обеспеченной дамой? – без малейшего сочувствия задала следующий вопрос Флокса, оставив без внимания жалобу вдовы.

Тайра поправила выбившийся из прически локон. Откинулась на спинку кресла и печально улыбнулась.

– Не думаю, – честно ответила она. – Мой муж всегда считал, что женщинам не место в семейном бизнесе. Полагаю, он все завещал брату, который являлся его основным компаньоном.

– Но хоть что-то вам перепало?

– Возможно, небольшая пожизненная рента. – Тайра повела точеными плечиками. – Не в курсе, если честно. Тирн никогда не обсуждал со мной вопросы наследования.

– А если я скажу, что завещание пропало? – Флокса подалась вперед, с хищным интересом следя за вдовой. – Что вы на это скажете?

На лице Тайры не дрогнул ни один мускул.

– Я удивлюсь, – спокойно ответила она. – Но вряд ли это что-нибудь меняет в отношении меня. Я уверена, семья Тирна не оставит меня без средств к существованию. Гномы в таких вопросах очень щепетильны.

Я разочарованно вздохнул. Если Тайра врала, то делала это мастерски. У меня, по крайней мере, не возникло ни малейшего сомнения в истинности ее слов.

И еще меня не оставляло чувство, что Флокса рыла в неправильном направлении. Нет, что-то тут не то. Что-то не сходится.

– Кто еще из женщин мог быть указан в завещании? – продолжила допрос Флокса.

– Кто? – Тайра заметно растерялась. – Не знаю, право слово. Сестер у Тирна не было. Мать давно умерла. Его брат холост, поэтому племянниц тоже не имеется. Разве что… Моя дочь от первого брака? Да нет, глупости. Тирн никогда и ни за что даже медного грошика бы Дани не завещал.

Флокса выразительно посмотрела на меня. Я понятливо кивнул и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Ну-с, моя милая белокурая девочка. Придется нам еще раз встретиться. И я не могу сказать, что это перспектива меня расстраивает.

Первый же встреченный слуга на вопрос о том, где искать Дани, любезно проводил меня до лестницы и ткнул пальцем куда-то под крышу.

– На самом верху, – пояснил он в ответ на мой удивленный взгляд. – Там увидите.

И я послушно начал свое восхождение, пока не остановился у низкой – в половину моего роста – двери, ведущей на чердак. Недоумевая еще сильнее, осторожно постучался в нее, почти уверенный, что произошла какая-то ошибка. Не может быть, чтобы Тайра поселила свою дочь в каморку, более подходящую для служанки.

– Не заперто, – послышалось из комнаты, подтверждая мои худшие ожидания.

В узкий проем можно было войти только боком и согнувшись в три погибели. Я с трудом протиснулся, попытался было выпрямиться, но тут же с размаха приложился головой о какую-то балку и зло ругнулся сквозь зубы.

– Осторожнее! – Дани, за неимением стола что-то писавшая стоя на коленях перед низким подоконником, с испугом обернулась. – Вы ушиблись?

– Немного, – прошипел я, растирая налившуюся шишку на затылке. Затем огляделся и изумленно воскликнул: – Ты тут живешь?

Более всего эта каморка напоминала каменный мешок, в котором мы нашли тело Дурзила. Такая же маленькая и тесная. С одним лишь отличием – тут присутствовало крохотное окно, располагавшееся на уровне пояса.

– А что? – тут же ощетинилась Дани. – Вы имеете что-то против?

Вообще-то, я имел кое-что против. По моему скромному мнению, в этом пыльном закутке даже слуг было бы стыдно селить.

– Мне надо благодарить Тирна хотя бы за то, что он не приказал выгнать меня, – продолжила Дани, горделиво вздернув подбородок. – Не каждому суждено спать на роскошных перинах, не так ли?

Я промолчал. Осторожно выпрямился, насколько это позволял низкий потолок, и с любопытством вытянул шею, пытаясь понять, что там пишет девушка. Вдруг признание в убийстве?

– Не смотрите! – Она грозно нахмурилась и прикрыла листок рукой. – Вас это не касается!

Я к тому времени успел пробежать глазами несколько строчек, благо, почерк у Дани отличался разборчивостью и аккуратностью. Поэтому с нескрываемым изумлением спросил:

– Ты пишешь стихи?

Дани вспыхнула от смущения. Горячая волна стыда залила густым румянцем щеки и шею девушки. Выглядела она при этом, словно маленький провинившийся ребенок, и я невольно залюбовался.

– Я немножко… балуюсь, – прошептала она, не решаясь поднять на меня глаза. – Вы ведь никому не расскажете? А то мать вновь поднимет меня на смех.

– Не расскажу. – Я улыбнулся одними уголками губ и шагнул к Дани. – Можно прочитать?

– Нет, ни за что. – Она решительно смяла листок и бросила его в угол. – Я вас не настолько хорошо знаю, чтобы показывать свои стихи.

В последней фразе прозвучало неожиданное кокетство. Несомненно, Дани сама поняла это, поскольку запнулась на полуслове и покраснела еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным.

– Простите, – едва слышно прошептала она, стыдливо отворачиваясь.

– Вообще-то я пришел, чтобы попросить тебя спуститься вниз, – хрипло проговорил я, пытаясь резкой сменой темы разговора отвлечься от слишком явного разглядывания девушки. – С тобой хочет поговорить Флокса.

– Дознавательница из храма богини-дочери? – Дани испуганно встрепенулась. – Что-то случилось? Меня… Меня подозревают?

– Нет. – Я снисходительно покачал головой, но тут же насторожился, заметив промелькнувшее на лице собеседницы мимолетное облегчение от моих слов. – А что, должны? Ты имеешь отношение к смерти своего отчима?

Мои ноздри пощекотал запах страха. Дани по-прежнему избегала встретиться со мной глазами.

– Ах, вы имеете в виду моего отчима, – пробормотала она. – Я на миг подумала…

Я подался вперед, с нескрываемым любопытством ожидая продолжения. Неужто Дани знает что-то о смерти Дурзила? Как иначе истолковать ее слова? Но она уже замолчала, с преувеличенным вниманием разглядывая что-то в окне. Терпкий запах страха усилился, став практически невыносимым. И это будоражило мне кровь, пробуждая инстинкты охотника.

– Что ты подумала? – грубо спросил я, шагнув к девушке. Схватил ее за плечи и развернул к себе. – Выкладывай!