Он хочет иметь шпиона в собственном доме. Возможно, он подозревает кого-то из придворных в плетении интриг против него. А может, подобно Алодии, он просто использует любые рычаги, чтобы играть в эту игру. Они бы хорошо друг другу подошли, мой супруг и моя сестра.

Алехандро принимает мое молчание за нерешительность. Он поднимается со стула и подходит к моей постели с очень решительным видом.

— Прошу тебя, Элиза, — шепчет он.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда он берет меня за руку. Она кажется совсем бесформенной рядом с его прекрасно выточенной ладонью с длинными пальцами. Но он наклоняется ближе, и я чувствую дикий пряный аромат, исходящий от него.

— Это именно то, о чем мы говорили той ночью, — шепчет он. — Когда я сказал, что мне нужен друг.

Нашей первой брачной ночью. Почему он избегает этого слова? Но я все равно киваю. Я согласна на все, когда его губы так близко от моих.

Он отходит обратно, напряжение сменяется простой мальчишеской улыбкой. Теперь, когда он больше не нависает надо мной, мой разум проясняется.

— Куда ведет эта дверь, через которую ты вошел?

Если его и удивляет резкая смена темы разговора, то он этого не показывает.

— В мою комнату. Они соединены, конечно же.

Конечно. Эти комнаты, должно быть, принадлежали королеве Розауре. По крайней мере, он мне их дал.

— Ты вернешься вместе с принцем?

— О, да! Он прекрасный мальчик. Уже довольно умелый наездник. Мне бы очень хотелось вас познакомить.

— И мне бы хотелось познакомиться с ним, — снова лгу я. Матерью я быть готова еще меньше, чем женой.

Он поворачивается, чтобы уйти. Стоя в дверном проеме, он оборачивается и говорит:

— Лорд Гектор был прав. В тебе есть сталь.

После отъезда Алехандро дни становятся бесконечно длинными. Хотя я согласилась быть его ушами и глазами, я при любой возможности избегаю обеденного зала и маневрирующей там знати, предпочитая принимать пищу наедине с шеф-поваром. Он славный парень, худой и присыпанный мукой, и, кажется, он рад компании.

Во второй половине дня я отыскиваю отца Никандро. Вдвоем мы просматриваем «Войну прекрасную», стараясь заметить контекстуальные ошибки в моей копии. Занятия с ним, проходящие в комнате с глиняными стенами, очень напоминают мне уроки мастера Джеральдо, со всеми этими случайными свитками и пыльным пергаментом. Здесь пахнет свечами, временем и сохнущими чернилами, и мне стоит только закрыть глаза, чтобы вообразить, что я в Оровалле, дома, в единственном месте, где я не чувствую себя ненужной.

В моей голове крутятся вопросы о Божественном камне, о его истории, о том, что имел в виду отец Никандро, когда назвал Химену моим опекуном. Но ведь моя няня всегда была рядом, опекая меня от самой себя, и я боюсь ее спрашивать, чтобы она не переменила своего мнения насчет священника. Однажды утром я выхожу из наших покоев, чтобы найти его, но его нигде нет. Когда я возвращаюсь, Химена встречает меня с истинным страхом в глазах и ругает за то, что я вышла наружу без защиты.

Косме присутствует постоянно. Никто не сможет заменить Аньяхи, но Косме — самая трудолюбивая из всех служанок, что я встречала. Я очень часто говорю ей это, и мне доставляет странное удовольствие наблюдать ее реакцию на похвалу от человека, которого она презирает. Священный текст называет это «огнем доброты».

Однажды утром она чистит камин в моей комнате, ее руки по локоть черны от золы, и я предлагаю ей перенести свои вещи в комнату Химены.

— Там полно места, — уверяю я ее. — А людские помещения переполнены, я знаю.

— Благодарю вас, ваше высочество, — отвечает она, не поднимая глаз. — Но сейчас я живу одна в покоях моей госпожи.

— Правда? — Я вдруг понимаю, что не видела Аринью уже несколько недель.

— Она отправилась в Пуэрто Верде с королем, конечно же.

Она говорит это так легко, между движениями лопаткой в камине, но ее слова бьют меня под ребра.

Мой голос дрожит от напряжения.

— Она часто сопровождает Его Величество?

Косме поднимается, ведро золы оттягивает ее плечо. Темно-серая полоса перечеркивает ее идеальный лоб.

— Они остаются наедине при любой возможности. Она сопровождает его почти так же часто, как лорд Гектор. Теперь все чисто, прикажете разжечь огонь вечером?

— Нет, благодарю, — шепотом отвечаю я. Кому вообще нужен огонь в таком месте? Я и так еле дышу от жара, объявшего мою грудь.

Этой ночью, после того как Химена засыпает, я спускаюсь в кухню. Главный повар еще здесь, замешивает тесто для завтрашнего хлеба. Он ничего не говорит, увидев мои невытертые слезы, просто жестом приглашает сесть на скамейку рядом с большой духовкой и протягивает тарелку с разными сырами. На языке покалывает от острого сорта с кусочками перца. Я ем, пока не начинает болеть живот и я не перестаю различать вкусы. Всю остроту я смываю двумя бокалами вина и затем возвращаюсь в постель.

На следующий день генерал Луз-Мануэль, человек, которого я прежде видела лишь на другой стороне заставленного тарелками стола, просит встречи со мной. От недостатка сна у меня болит голова, так что я чувствую себя вправе отказать в аудиенции, сославшись на нездоровье. Я знаю, что, отсылая одного из придворных, нарушаю данное Алехандро обещание. Я замужем за ним меньше месяца и уже ошибаюсь. Но теперь меня это не волнует.

У моего супруга есть любовница. Я знаю это наверняка. Слово «любовница» всегда казалось мне чем-то неприличным, но не опасным. Я, в сущности, еще наивный ребенок.

Я провожу в постели весь день. Лицо княгини Ариньи парит передо мной на фоне балдахина. Нежно-коралловый румянец на ее щеках и нежная кожа. Ей знакома та сторона моего супруга, которую я еще даже не начала понимать. Я стараюсь не думать о них вдвоем, но ничего не могу с собой поделать. Потом, это происходит как-то само собой, я воображаю его горячие ладони на своей обнаженной коже. Это захватывающе и немного страшно, и часть меня радуется, что я никогда не смогу узнать это на самом деле. Сомневаюсь, что я смогу предстать перед ним обнаженной.

Ближе к вечеру паж приносит мне письмо из голубятни. Химена хватает его и отсылает мальчика прочь, чтобы он не успел ничего спросить. Она ломает печать и передает мне послание. Я узнаю торопливый почерк Алодии.

Дражайшая Элиза,

Соболезную потере Аньяхи.

Твой статус в Джойе Д'Арена не обсуждался на переговорах. Алехандро согласился взять тебя в жены перед нашим двором, в ответ папенька обещал предоставить войска в случае войны с Инвьернами.

Элиза, сестренка, если ты хочешь быть королевой Джойи, а не только ею называться, я уверена, ты можешь этого достичь. Но тебе придется самой принимать решения — здесь я не могу тебе советовать.

Я уверена, в тебе есть все, чтобы быть великой королевой.