litbaza книги онлайнРоманыПрекрасная толстушка. Книга 2 - Юрий Перов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 133
Перейти на страницу:

От этого имени я вздрогнула и втянула голову в плечи. Но счастью, Академик этого не заметил и продолжал:

— Позвольте вам представить… — Из глубокого кресла поднялся худощавый грузин. Выдающийся, тонкий и горбатый нос делал его похожим на какую-то экзотическую африканскую птицу. Слава Богу, ничего общего с моим печально знакомым Автандилом в нем не было.

— Очень приятно… — пробормотал Автандил и нос его покраснел от смущения. Он с почтением склонился к моей руке и, разумеется, прежде чем прикоснуться к ней губами, ткнулся носом, от чего покраснел еще больше.

— Кстати, и медведя он сам убил, — добавил Академик.

— Где? — опешила я. — Неужели в Грузии?

— У нас в горах очень много медведей, — важно объяснил Автандил. — Этот, которого мы сегодня будем кушать, очень любил барашков. Он их воровал прямо из овчарен, потому что отары охраняют очень злые и очень сильные собаки. Они называются кавказские овчарки…

— Я только что сообразила, что слово овчарка от слова овца, овчарня… — не удержалась от восклицания я. — Не правда ли, забавно? А в детстве, когда я встречала в книгах слово овчарня, то думала, что это специальная псарня для овчарок.

Автандил внимательно и терпеливо выслушал меня, а когда я закончила, утвердительно кивнул, словно другого и не ожидал услышать, и продолжал с того же места, где прервался.

— А в деревне собак держат на веревке. В деревне маленькие собаки. Большие собаки должны работать, а не сидеть на веревке. Большие собаки очень много едят. Когда собака сидит на привязи одна, она боится медведя. Она знает, что медведь подойдет и задерет ее и утащит с собой вместо барашка. Ему все равно, что собака, что барашек.

Автандил остановился, посмотрел на меня так, словно хотел убедиться, что материал мною усвоен, и продолжал:

— А когда этот медведь начал воровать молоденьких коров, мама написала мне в Тбилиси, я приехал и убил его из ружья.

После этих слов он поклонился, как артист после выступления, отошел к своему креслу и сел. Как я и подумала, он оказался преподавателем, вернее, доцентом Тбилисского университета. Он читал курс истории КПСС.

Академик начал представлять мне остальных гостей. Среди них оказался мой знакомый артист Володя. Он приходил со сценаристом к Додику на тот самый вечер, после которого хозяина дома арестовали.

Володя привел с собой даму. Судя по осанке и особой постановке тренированных ног, она была балериной, но, наверное, еще не известной, потому что о ее профессии не сказали ничего. Ее звали Ксения.

Был известный писатель, самый молодой лауреат еще Сталинской премии, с супругой и молодой высокий парень лет восемнадцати, которого все ласково звали Эдик. Как мне объяснил Лека, Эдик был восходящей звездой отечественного футбола.

К тому времени в футболе я мало разбиралась и поэтому поверила Леке на слово. Держался Эдик чрезвычайно строго. Впрочем, по тому восхищению, с которым на Эдика смотрели и мужчины и женщины, было понятно, что он действительно звезда.

Узнав, что я ни разу в жизни не была на футболе, Эдик пригласил меня на четвертьфинал или на полуфинал чего то, а Академик дал торжественное слово вывезти меня на матч и во время игры посвятить в тайны футбола.

Больше никого не было.

Вскоре крепыш-охранник принес большую кастрюлю с маринованной медвежатиной и длинные плоские шампуры с деревянными ручками и круглыми защитными щитками около ручек (не знаю, как они правильно называются), делающими абсолютным сходство этих гастрономических орудий с настоящими боевыми шпагами.

Я поинтересовалась, для чего эти щитки, и Академик мне с удовольствием и с какой-то мальчишеской гордостью объяснил:

— Это для того чтобы защитить и ручку и руку от огня. Моя конструкция. Я просто задумался над тем, почему мушкетеры порой для жарки мяса предпочитали шпаги обычному вертелу…

Пока он это мне объяснял, Автандил церемонно попросил у дам разрешения снять пиджак, закатал рукава рубашки и с самым серьезным видом взялся за приготовление мяса.

Откуда-то из глубины дачи появился еще один мужчина в малиновом пиджаке с лацканами, обшитыми атласной лентой, и в малиновом галстуке бабочкой. Он накрыл большой круглый стол на массивных ножках белоснежной крахмальной скатертью и начал быстро и ловко его сервировать.

Приборы и посуду он брал в старинном темном резном буфете, который вместе со столом и тяжелыми дубовыми стульями составлял как бы столовую, а камин, окруженный мягкой мебелью, был зоной отдыха.

Тут же были бар с самыми разнообразными напитками и радиокомбайн фирмы «Филипс», состоящий из телевизора, приемника, автоматического проигрывателя, в который заряжаются сразу полтора десятка пластинок, и магнитофона.

Лека восторженно демонстрировавший мне все это, сказал, что таких комбайнов в Союзе только два. Один комбайн есть у известного члена правительства, большого любителя джаза, а второй здесь. В конце он мне шепнул:

— Теперь понимаешь, почему я в машине говорил о твоем счастье?

Я кивнула.

— Теперь он тебе больше нравится? — с хитрой улыбочкой спросил Лека.

— Нравится. Но не из-за этих же дорогих игрушек, — обиделась я. — Просто мне здесь очень интересно.

4

Мясо получилось потрясающее. Необыкновенно ароматное, очень мягкое и сочное. А приправленное грузинским соусом «ткемали» и слегка помазанное аджикой, оно просто таяло во рту. А вот «саперави», которое так расхваливали мужчины, мне сперва показалось чересчур терпким, но я его нахваливала вместе со всеми. Однако когда рот начал гореть от аджики, я поняла, что этот пожар ничем другим затушить нельзя.

Я себя чувствовала настоящей королевой бала. Академик был подчеркнуто внимателен ко мне. Мужчины, за исключением, разумеется, Лекочки исподволь любовались мною. Время от времени я ловила на себе их не совсем скромные взгляды.

Володя, бесконечно что-то рассказывая из театральной и киношной жизни, говорил это только для меня, тем более что я сидела напротив него. Он даже забывал наполнить бокал своей дамы, а она дергала его за рукав и что-то шипела углом рта.

Автандил подкладывал мне лучшие куски, наливал вино, рассказывал, как называется грузинская зелень и как ее нужно есть. Какая лучше подходит к мясу, какая к грузинскому сыру «сулугуни».

Писатель мне рассказывал о своей командировке на строительство Каракумского канала в Среднюю Азию. Говорил он, конечно, для всех, но смотрел при этом только на меня. Наверное, потому что я внимательнее всех слушала и живее всех реагировала на его слова. Я вообще очень люблю, когда мужчины умеют интересно рассказывать…

Даже Лекочка несколько раз удачно выступил, поведав о джазовых новинках. Академик проявил себя в этом вопросе тонким знатоком и поддержал разговор. Они так увлеклись, что вскоре начали говорить на языке, понятном только им двоим… Звучали волшебные имена королей саксофона, великих трубачей, певцов, барабанщиков, английские названия композиций, джазовые термины… Кончилось тем, что Академик как бы небрежно, с плохо скрываемой гордостью коллекционера, поинтересовался у Лекочки:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?