Любопытно, что британские офицеры, даже осознавая, что находятся под огнем американцев, зачастую не пытались скрыться, так как считали подобное поведение трусостью. Однако еще большей трусостью британцы считали сам процесс стрельбы на расстоянии и из укрытия. Среди британских офицеров существовал негласный кодекс поведения, согласно которому британским солдатам, вооруженным длинными ружьями, запрещалось подстреливать офицеров армии колонистов, так как подобные действия считались опять же «неблагородными».

Хотя, британцы считали данное занятие неблагородным, тем не менее, эффективность тактики ведения дальней стрельбы была очевидна и, в конце концов, бриты под давлением молодого и предприимчивого офицера (и изобретателя) Патрика Фергюсона организовали свой собственный отряд стрелков из 100 человек, которым были выданы длинноствольные ружья и зеленая маскировочная униформа. Последующая гибель Фергюсона и стереотипное мышление британского военного руководства отодвинули использование стрелков-снайперов на задний план.

Стереотипное мышление военного руководства — это проблема! А в российской армии — проблема в квадрате. Сдвинуть что-нибудь в голове наших генералов будет очень не просто. Даже Александру Ивановичу Гучкову — основателю либерально-консервативной партии «Союз 17 октября», имеющей большинство в Государственной Думе III созыва, не удалось в 1909 году, будучи председателем думской комиссии государственной обороны, через представителей генералитета внести изменения в подготовку русских войск с учетом опыта англо-бурской и русско-японской войн. Хотя на его стороне были начальник Главного штаба и помощник военного министра Поливанов и председатель Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны Василий Иосифович Гурко — лихой командир 2-й бригады Урало-Забайкальской сводной казачьей дивизии. А сам Гучков добровольцем (вместе с братом Фёдором) был в Трансваале, где участвовал в англо-бурской войне на стороне буров, был ранен и попал в плен. Именно там Гучков увидел, как малочисленная группа рассеянных по местности искусных стрелков может противостоять частям регулярной армии противника. Именно тогда снайперский огонь впервые стал существенным фактором в боевых действиях регулярных войск.

Кстати, эта война вообще оказалась богата на смертоносные новинки — впервые были применены окопы, бронепоезда, пулеметы… Частично этот опыт пригодился потом в русско-японской войне. Но вот дальше — стереотип мышления старых генералов: этого нового не надо, наши предки и без этих игрушек били ворогов, пуля дура — штык молодец. Зачем нам пулемёты, мы штыком и прикладом разобьем врага. А то, что на дворе XX век с его бешенным развитием орудий убийств и новых способов их применения — это нас не касается. Поэтому ничего у этой троицы и не получилось по реформированию русской армии и созданию первых диверсионных и снайперских подразделений. Жаль!

Насколько помню, в России только в начале 1914 года был испытан оптический прицел на трёхлинейке, а признан пригодными для использования в войсках он был аж в конце 1916 года! Российская бюрократия неистребима! А у немцев первые штатные снайперы на уровне рот, причём в количестве шестерых снайперов на роту, появились уже в начале 1915 года. Согласно свидетельствам англичан, зимой 1915-го года любое появление британского солдата за пределами окопа гарантировало смерть от снайперской пули. Моральный эффект от таких потерь был чрезвычайно велик.

Всё это вспомнилось мне конечно не в тот день, пока скакал в станицу, чтобы сообщить о смерти деда Афанасия, а постепенно, когда обдумывал, что и как я буду делать в этом мире, чтобы внедрить спецоперации среди казачьих войск. И чем больше думал, тем меньше становился мой оптимизм. А в последнее время, с учётом опыта полученного уже в этом мире, всё чаще приходила мысль, что вернее всего всё останется на уровне очень продвинутого в военном плане казака Амурского полка Тимофея Аленина. И вряд ли смогу я исполнить наказ деда — стать офицером и передать как можно большему количеству казаков опыт проведения спецопераций из моего времени.

Тем не менее, для себя на сегодняшний день наметил три возможных варианта развития дальнейших событий.

Первый вариант — самый худший, и как я его называл сословно-экономический: я не смогу поступить в Иркутское юнкерское училище, так как «рылом не вышел». Казак-сирота — это не сын купчика или дворянина и даже не сынок зажиточного казака. С него денег не возьмешь.

В моё время многие «дерьмократы» и «либерасты» с пеной у рта доказывали, как хорошо жилось нам при царе-батюшке. Только забыли они, что хрустели французскими булками, омары трескали и запивали их шампанским самое большее процентов десять из ста семидесяти миллионов жителей Российской Империи на 1914 год, а остальные выживали в нищете и безграмотности.

Обучение в гимназии стоило от сорока до ста золотых рублей в год. Как узнал, на сегодняшний день в Благовещенской шестилетней гимназии за годовой курс в первом классе надо заплатить сорок, а в шестом восемьдесят рубликов, а это стоимость строевого коня, или всей другой амуниции и обмундирования. Мало кто из казаков в Приамурье может отдать такие деньги на шестилетнее обучение своего отпрыска. А где-то и на что-то гимназисту ещё жить в городе надо.

Так что неуважаемые господа демократы вспомните, кем были ваши предки в царской России. И если вы из крестьян и пролетариев, то с вероятностью в сто процентов можно было бы предположить, что ждал вас в конце XIX века каторжный труд по 14–16 часов в сутки без выходных и проходных. И за радость было бы пропустить граненый стакан водочки под горбушку чёрного хлеба, а не омары с шампанским вкушать.

Эти мысли, кстати, были основным камнем преткновения в рассуждениях о возможных изменениях истории этого мира из-за моих действий. В том моём мире при советской власти я получил бесплатное среднее образование и высшее военное, дослужился до подполковника, а мой отец до полковника. Таким образом, мы из простых казаков, мой прадед был простым донским казаком с небольшим земельным наделом в Старочеркасске, но большой семьей, при Советской власти выслужились по местным меркам в дворяне и в «ваше высокоблагородия». Отец, дослужившись до полковника, по Табелю о рангах вообще получил бы потомственное дворянство, после чего я весь в белом — дворянин Аленин, мля, с родовым гербом в виде АК-103 в окружении пяти гранат Ф-1 на фоне цвета «хаки»! Три раза ха-ха-ха!

А если мои подвижки в этом мире приведут к тому, что не будет революций и не будет СССР? Тогда в будущем миллионы молодых ребят из простых семей не получат образования, не станут учителями, инженерами, врачами, офицерами. Хотя не будет братоубийственной Гражданской войны и гибели миллионов на пути к «светлому будущему». Тем более, потом-то опять придём к неподконтрольным правительственным чиновникам, олигархам, опять будет разделение на «господ жизни» и «быдло». Кто-то будет за свежими устрицами на завтрак за полмира личный самолёт гонять, а кто-то будет ломать голову, где взять денег хотя бы на буханку хлеба, чтобы детей накормить.

Ладно! Это всё — лирика! Для себя я уже всё решил. Итак, возвращаемся к первому варианту — я не поступил в Иркутское юнкерское училище и через три года иду на первый срок службы в Амурский полк. Основная задача своей службой показать, что мои навыки и подготовка дают возможность выполнять все поручения более эффективно. Надо будет поставить себя так, чтобы мои сослуживцы захотели научиться от меня новым приемам повышения своей физической и боевой подготовки, ведения разведки, маскировки, захвата «языков», стрельбы…. А командование полка захотело бы это всё распространить на весь полк, либо хотя бы на сотню, ну хотя бы на один десяток. Э-э-э, всё вилами по воде писано!