Адвокат сам позвонил мне и пригласил в свою контору.

Он повторил мне все, что я и так уже знала: создание преступного сообщества с использованием служебного положении, мошенничество в особо крупных размерах.

– А на самом деле? – спросила я.

– Креницкий хочет откусить кусок не своего пирога, а еще лучше – сожрать весь пирог. Он давно слюни пускал на теплицы Ивана.

– Деньги за рубеж выводились, когда Иван был чиновником?

– Это не имеет никакого значения.

– То есть как не имеет? – опешила я.

– Дашенька, неужели вы так наивны? Все, кто может, выводят. Но не всех сажают. А если арестовывают, то не всегда так громко, как Ивана. Это заказ.

Я и без адвоката понимала, что заказ. Но Креницкого или нет? Или было что-то другое? А Креницкого только использовали? Почему СМИ писали про тяжбы со структурами этого «олигарха»? Были тяжбы или их не было?

В наших разговорах Иван Креницкого почти не упоминал. Да, посмеивался над его любовью к светской жизни, как я уже говорила, но про конфликты с ним не говорил ни разу.

Главное: мне требовалось еще платить и адвокату.

Я нашла рекламные контракты, то есть рекламщики сами меня нашли, раз я была «в моде». Адвокат тоже подсуетился. Ему же хотелось получать свои гонорары. Я соглашалась на все предложения. Между рейсами снималась в рекламе, продолжала ходить на ток-шоу, вела блог.

В соцсетях мне дали немало дельных советов о том, что делать женщине, если ее любимый мужчина оказался в тюрьме. У нас целые дискуссии разгорались. Кроме того, я рассказывала в блоге о своей повседневной жизни, о том, что мне хотелось бы побольше общаться с сыном, видеть, как он растет, но у меня просто нет такой возможности. Я рассказывала о бабушках, которые Мишеньке совсем не бабушки, но мы живем вместе одной семьей и роднее их у меня никого нет. А бабушки на самом деле воспряли, почувствовали невероятный прилив сил. Мы должны пережить этот тяжелый период. Нужно спасти Ивана независимо от того, натворил он что-то или нет. Люди, поймите меня правильно, когда видите рекламу: мне нужно выжить, и не мне одной, но и тем, кто от меня зависит.

Я вспоминала наши разговоры с Иваном. Он ведь не просто так в свое время говорил про перевод каких-то активов на меня и невозможность на мне жениться из-за этого. Может, конечно, он просто не хотел жениться. Но, скорее, ему требовалось спасти хотя бы часть средств. А я получалась вроде как и не родственница. Хотя Мишенька был записан на фамилию Ивана – Разуваев Михаил Иванович.

Но я‐то официально ему никто. И вообще я стюардесса, мало ли какой у меня диплом. Я по полученной специальности ни разу в жизни официально не работала. Хотя рынок акций постоянно отслеживала, потому что мне всегда было это интересно. Но я не вкладывала никаких денег в акции и советов никому не давала. У меня самой пока еще не было «финансовой подушки», так что об инвестициях говорить было рано.

Хотя я дико уставала, мне иногда было не заснуть ночью. Я лежала в кровати, вспоминала наши первые встречи с Иваном, наш первый секс, нашу совместную жизнь. Бури страстей не было. Но мне было с ним комфортно и спокойно. Он обо мне заботился, как не заботился никто и никогда. Он выплатил ипотеку, он купил мне классную машину, он содержал меня полтора года. Это был вариант мужа-отца, и мне, вероятно, такой и требовался. Уж точно не мужа-сына. А «братом» у меня был Андрей.

С ним я в последние дни регулярно разговаривала по скайпу. Он поддерживал и советовал. И главным его советом был: нужно выяснить, кому Иван перешел дорогу. Официальное обвинение может быть каким угодно, Иван давно уже не чиновник. Почему вывод денег за рубеж и «мошенничество» всплыли именно сейчас? Почему не в бытность чиновником? Не сразу после того, как он ушел в бизнес? Значит, что-то от него захотели именно сейчас. Не факт, что агрохолдинг и компанию, занимающуюся связью. Это может быть просто информация.

Кому он перешел дорогу так сильно, чтобы устраивать показательный арест, о котором так трубили в СМИ?

До революции 1917 года

Первым умер Фрол Петрович, муж Аполлинарии Антоновны – простудился, слег и больше не встал. Потом умер дорогой брат Василий Антонович.

После их смерти Аполлинария Антоновна рассказала Петеньке, что его настоящая мать – Анна, а отец – граф Разуваев, убитый еще до его рождения.

– Я чувствовал, как она меня всегда любила, – признался Петенька. – Как мать… И ты, мама. Вы обе меня любили.

Вскоре Петенька вместе с Анной уехали в Англию.

«Получать наследство графа Разуваева», – объявила Анна подруге, но больше ничего не объясняла. Аполлинария Антоновна не понимала, почему Анна не уехала раньше, если в Англии ее ждало наследство. Или хотела уехать только с взрослым сыном, которого для нее фактически вырастила Аполлинария Антоновна? Чтобы теперь, когда Анна постарела и не могла заинтересовать мужчин, всю жизнь ее содержавших, ее проблемы решал сын?

Пожалуй, Анна просто была не способна ежедневно выполнять роль матери – кормить, обучать, сидеть у постели больного ребенка. Она хотела только общаться с ребенком в свое удовольствие, когда именно она желала этого общения, когда ей было удобно, когда она была в настроении. Но ведь воспитание ребенка – это каждодневный труд. Он не для бабочки, порхающей по жизни, как порхала Анна.

Но Анна всегда участвовала в воспитании Петеньки и с самого детства настаивала на его обучении именно английскому языку в дополнение к французскому и немецкому. Девушки изучали в Смольном институте французский и немецкий, и Аполлинария Антоновна занималась этими двумя языками с воспитанниками. Для изучения английского Петенькой Анна нанимала преподавателя – «мой подарок крестнику». Именно такое объяснение она представила мужу и брату Аполлинарии Антоновны и говорила про какие-то перспективы. Аполлинария Антоновна точно не помнила, но теперь понимала, что Анна действовала с вполне определенной целью. Ей нужен был сын, владеющий английским языком. Да и, как оказалось, она сама его тоже успела выучить. И имела неплохую коллекцию драгоценностей, которые ей на протяжении всей жизни дарили мужчины. Хватит на первое время, а возможно, не только на первое.

Какое-то время из Англии приходили письма. Аполлинария Антоновна поняла из них, что наследство получить удалось, только меньше, чем рассчитывала Анна. Хорошо, что вообще удалось. Что же было у Анны? Граф Разуваев успел до своей гибели передать ей какие-то документы на счета или банковские ячейки в Англии? И она хранила их все эти годы? Чтобы передать сыну наследство?

Молодец, Анна!

⁂

Все годы банкир Синеглазов, отдавший Аполлинарии Антоновне на воспитание дочь, рожденную балериной, навещал девочку и выплачивал Аполлинарии Антоновне деньги на ее содержание. И он же поучаствовал в ее судьбе – нашел ей достойного мужа, причем тоже из внебрачных отпрысков. Знатные семьи, члены которых имели внебрачных детей, в большинстве случаев не бросали их на произвол судьбы и принимали участие в их жизни, часто даже весьма деятельное. Многие полностью содержали и детей, и их матерей. Внебрачные дети были и у русских царей, и у князей, и у графов. Противозачаточные таблетки и другие современные средства предупреждения нежелательной беременности еще не изобрели. Случай с балериной, родившей Синеглазову дочь, скорее был исключением – она выбрала продолжение карьеры и дочерью не интересовалась. Хотя не у всех проявляется материнский инстинкт.