Мы поговорили с Рози Диксон и Джессикой Армстронг, а один из наших коллег встретился с неким Брайаном Смедли. Как я понимаю, он является финансовым директором компании по управлению недвижимостью. Я знаю, что офис компании расположен в Восточном Лондоне, но Брайан, как я понял, пару раз в неделю приезжал на Эджертон-Кресент, чтобы встретиться с Хьюго. Конечно, мы еще опросим их всех, и подробно, но нам бы действительно помогло, если бы вы рассказали о благотворительности вашего мужа со своей точки зрения.

– Боюсь, я имела мало отношения к его работе. Когда мы только поженились, я попыталась предложить Хьюго свою помощь, но он считал, что мне лучше не работать и вести дом. Поэтому я обладаю только самым общим представлением о его делах.

– Жаль, что вы не были задействованы больше, – посочувствовал Том. – Уверен, вы были бы весьма ценным кадром.

– Я тоже так думала, но все сложилось другим образом. Что поделать.

– В таком случае поделитесь с нами этими общими представлениями.

– Фонд был основан еще отцом Хьюго, много лет назад, в Оксфордшире. Изначально его цель заключалась в том, чтобы помогать юным девушкам, которые в результате жестокого обращения в семье были вынуждены бежать из дома и оказывались на панели. Они считали, что проституция – это единственный способ выжить. Фонд занимался девушками, которые формально были достаточно взрослыми, чтобы покинуть дом с разрешения родителей… хотя у большинства никакого разрешения, конечно, не было. Каждый случай расследовался. Если девушка действительно не могла вернуться к родителям, фонд добивался у них специального разрешения на то, чтобы она жила отдельно. Я не знаю, как они это делали, угрозами или убеждениями… должно быть, с такими родителями было нелегко договориться. Затем фонд подыскивал девушкам другую семью, где они могли бы жить, а также работу – помощницы по хозяйству, горничной, официантки. Таким образом девушки получали возможность встать на ноги. Семьям, которые их принимали, оказывали финансовое содействие. Потом девушкам тоже много помогали, в том числе поддерживали морально, чтобы они не вернулись к прежней жизни.

Но за последние несколько лет сфера деятельности фонда значительно расширилась. Он очень разросся; когда Хьюго впервые рассказал мне о нем, фонд был гораздо меньше. Вы конечно же знаете о резком скачке проституции в Восточной Европе?

Том кивнул. Кое-какие факты ему уже были известны от членов команды, но услышать их в изложении Лоры было не менее интересно.

Он заметил, что когда Лора начала говорить о работе фонда, то необыкновенно оживилась, как будто судьба этих девушек была ей действительно небезразлична.

– Когда мы познакомились с Хьюго, его работа произвела на меня сильное впечатление. Помогать тем, кому не к кому было обратиться! Но по сравнению с этими тем девушкам еще повезло. Они знали язык и находились в своей родной стране. А тех девушек, которым фонд помогает сейчас, часто привозят в Англию против их воли или обманом. Им говорят, что они будут работать официантками или горничными. Иногда они думают, что получили контракт от модельного агентства, – и безумно радуются и надеются на прекрасное будущее. Потом, естественно, выясняется правда, и они понимают, что их жизнь фактически кончена. Их незаконно ввезли в страну и продали в сексуальное рабство. Цена девушки может достигать восьми тысяч фунтов, поэтому вербовщики получают хорошую прибыль. Но одна такая рабыня может заработать для купившего ее сутенера до восьмисот фунтов в день. Их заставляют заниматься сексом с двенадцатью, пятнадцатью, двадцатью мужчинами. Каждый божий день. Сбежать им практически невозможно. Теоретически они могут себя выкупить, но на самом деле собрать необходимую сумму тоже невозможно. У них отбирают все или почти все заработки. В стране они находятся чаще всего незаконно, поэтому даже если сумеют набрать денег, то как вернуться домой? Опять же если удастся сбежать, то как явиться в полицию? Они боятся за свою жизнь, их некому защитить. Кроме того, многие девушки не хотят, чтобы их отослали домой, не хотят возвращаться к жизни, от которой, как им казалось, они избавились навсегда. Они боятся мести со стороны своих соотечественников – тех людей, которые вывезли их из страны. И кроме того, знают, что им придется всю жизнь нести свой позор. Тяжелая ситуация, просто ужасная.

– В чем же заключалась помощь фонда? – спросила Бекки.

– У Хьюго была целая команда людей, которые находили таких девушек. Я думаю, что они прикидывались клиентами. Они убеждали девушек обратиться в полицию при содействии и поддержке фонда. Но это само собой предполагало высылку из страны, на родину, а как я уже сказала, многие этого не хотели. Если девушки отказывались от контакта с полицией, сотрудники фонда подыскивали им безопасное место и выкупали у сутенеров по невероятно высокой цене. Мне это, честно говоря, не очень нравилось; казалось, что единственным результатом тут будет то, что вербовщики ввезут в страну еще больше девушек. Но Хьюго утверждал, что я ничего не понимаю. Что мне не стоит думать об этом аспекте… в общем, я действительно не знаю. Все же есть связь между предложением и спросом. Но выкупленным девушкам предоставлялось жилье в семьях, как и тем, с которых началась деятельность фонда «Аллиум».

– Примерно скольким девушкам удалось помочь? – поинтересовался Том.

– Их меньше, чем хотелось бы, конечно. Фонд помогал примерно ста – ста пятидесяти девушкам в год. Это зависело от того, сколько средств им удавалось поднять.

Ну и Хьюго, разумеется, переводил деньги из одного из своих трастовых фондов.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул один из констеблей.

– Сэр, вас ждут – уже восемь часов.

Том извинился и еще раз поблагодарил Лору за то, что она согласилась приехать так рано утром. Он пообещал, что они будут в Оксфордшире так скоро, как только возможно. Пока он собирал кое-какие бумаги, которые были ему нужны, Бекки задала еще один вопрос. Том заметил, что рассказ Лоры ее действительно тронул.

– А что происходило с девушками потом, Лора?

– Что вы имеете в виду?

Том удивился. Резкий и как будто агрессивный тон Лоры совсем не соответствовал невинному вопросу.

– Ну, вы сказали, что они находили приют в семьях. Они просто жили там в течение какого-то установленного периода времени? В таком случае что происходило с ними потом, когда этот период заканчивался? Им помогали с разрешением на работу, паспортами и так далее?

– А, я понимаю. Это зависело от обстоятельств…

Окончания ответа Том так и не услышал – ему надо было спешить. Но в голосе Лоры ему послышалось что-то, странным образом напоминающее облегчение.

Лора с силой захлопнула за собой дверь и устало поплелась на кухню. Имоджен как раз завтракала. Пахло кофе и свежими тостами.

– Можно мне того же самого, Имо? Сегодня не самый мой лучший день, это точно.

– Что случилось? Ты опознала тело? Это было… ужасно, да? Надо было разрешить мне поехать с тобой.