– Это были не наши люди, – покачал головой длинноносый.

– А чьи?

– Это был розыгрыш.

– Розыгрыш?!

– Да, розыгрыш в бандитском стиле. Это у них называется «развести лоха».

– И кто меня так разыграл?

– Ты сама как думаешь? С кем ты общалась в последнее время?

Катя обескураженно кивнула. Она не просто общалась с Костей, она спала с ним. А ведь это он мог подстроить вторжение к ней в квартиру. Дружков своих к ней послал и потешную драку с ними затеял. А фамилию Красницкого она сама им всем подсказала…

Она звезда, и Костя хотел произвести впечатление. Отсюда и этот розыгрыш. Он блеснул своим геройством сначала у нее дома, а затем и в постели… Какой же он подлый!

– Ну, был один человек…

– А этот человек на другого человека работает. Вот ты у этого другого человека и побывала. Хорошо, что Феликс Михайлович все узнал. Ему не нравится, когда кто-то прикрывается его именем. Ведь ты же думала, что это Красницкий тебя похитил?

– Ну, в общем, да.

Значит, Костя сам ею попользовался, а потом передал дальше, как эстафетную палочку. Придумал себе предлог, убрался из дома, а потом появились его друзья. На этот раз все было серьезней…

* * *

Сначала появляется грудь, и только за ней – сама Саманта Фокс. Так говорили раньше. А сейчас можно было сказать, что сначала в поле зрения попадают ноги, и только затем – секретарша Красницкого. Юбка у нее не самая короткая, но все равно ее ноги выглядят потрясающе. Длинные, стройные, дико сексуальные. И сама она супер. Уж кто-кто, а Мартын разбирался в женщинах.

Но сейчас ему не до женских прелестей. В банк «Багратион» он приехал разбираться с крутым олигархом. Сначала ночью дал о себе знать, теперь вот должен был состояться разговор с глазу на глаз с самим Красницким.

Широким шагом войти сюда не получалось. И охрана здесь серьезная, и еще два спецназовца с автоматами там же. Чувствуется уровень, нахрапом такого не возьмешь.

Начальник охраны непозволительно долго договаривался о встрече с Красницким, затем пришлось пройти сквозь сито службы безопасности, но Мартын все стерпел. Он должен был поговорить с олигархом, объяснить ему ситуацию. И вот он уже в шаге от своей цели. Но секретарша с длинными ногами велела еще немного обождать. У Феликса Михайловича важный телефонный разговор.

– Еще совсем чуть-чуть, – угостила она его резиновой своей улыбкой.

– Хорошо, я подожду, – поднимаясь с кресла, сказал он. – У него в кабинете.

Девушка попыталась его удержать, и Мартын обнял ее за талию, привлекая к себе. Это подействовало на нее, и она отскочила от него как испуганная козочка. И он беспрепятственно прошел к нему в кабинет.

Красницкий был занят, разговаривал по телефону. Или только вид делал. Напыщенный, вальяжный, неприступный. Кисло посмотрел на Мартына, махнул на него рукой, дескать, не до тебя. Только не важный у него вид. Типичный терпила, избалованный судьбой. Раньше, поди, бычки за крутыми пацанами подбирал, а сейчас щеки надул и пышет важностью, как двухведерный самовар.

– Я не понял, ты что тут из себя рисуешь? – не выдержал Мартын. – Давно в стойло не ставили? Так я организую!

Банкир долго и удивленно смотрел на него. Дескать, что за микроб такой, один, без охраны, а наезжает так, как будто танковая дивизия за ним.

– Я сейчас охрану вызову, – предупредил он.

– А на большее ты и не способен, – ухмыльнулся Мартын. – Ты же на кулаках раз на раз не можешь. А из волыны только в тире стрелял. Охраной он меня напугал… Я тебя со всей твоей охраной сделаю. Костьми лягу, а сделаю! Где Катя?

– Катя? В приемной Катя…

– В какой приемной?

– Секретарша моя в приемной, Катя ее зовут… Зачем она тебе?

– Ты мне свою Катю здесь не валяй. Я про Катенка спрашиваю. Про свою сестру.

– Ну да, ну да… Мне говорили, что ты сегодня ночью меня искал. И про Катю Никонову спрашивал. Ты Спартак?

– Нет, я Мартын.

– Так чья она сестра?

– Спартака сестра. И мне она как сестра, понял? И если ты ее хоть пальцем тронул, я тебя на фарш, как последнего, понял?

– Если ты сейчас не успокоишься, я вызову охрану, – сверкнул взглядом Красницкий.

Наверняка сам он думал, что его грозный вид внушает ужас, но Мартына это могло лишь насмешить. В свое время он специализировался на разборках, сталкивался с такими людьми, под взглядами которых вода замерзает. Но ничего, справлялся и на место всех ставил. Красницкий с теми личностями рядом не стоял, и Мартын в порошок бы его растер на уличной разборке. И словом бы унизил, и делом.

– Короче, я тут распинаться перед тобой не буду. Сегодня вечером Катя должна быть дома. Иначе я за себя не ручаюсь.

– А с чего ты взял, что Катя у меня? Да, мы встречались с ней у ее продюсера. Да, я пытался завязать с ней знакомство. Возможно, я не совсем был с ней вежлив. Если так, то я признаю свою вину. Маленькую такую вину. Но ведь это вовсе не значит, что я ее похищал…

– У меня есть информация.

– От кого?

– Не важно…

– Информация должна быть из надежного источника. Иначе можно впросак попасть… – с насмешкой и менторским тоном сказал олигарх. – Нет у меня Кати. И никогда не было.

У Мартына в кармане зазвонил телефон. Можно было пропустить звонок из вежливости, но Красницкий мурыжил его в приемной, поэтому он и поднес трубку к уху. Тем более что на дисплее высветилось «Юля». Это звонила жена Спартака, ее проигнорировать Мартын не мог.

– Леша, Катя у меня.

– Давно?

– Нет, только что приехала.

– Дай ей трубку.

Мартын смотрел на Красницкого как судья, собирающийся зачитать обвинительный приговор.

– Алексей? Это Катя.

– Где ты была?

– Я не знаю… Это все Костя! – срывающимся на плач голосом сказала она.

– Что Костя?

– Не знаю… Он все устроил… Это не Красницкий, это все он…

– Ладно, потом поговорим.

Мартын ошеломленно смотрел на олигарха. Надо же так облажаться.

– Что-то не так? – с жесткой иронией во взгляде усмехнулся Красницкий.

– Ошибка вышла. Не из-за тебя Катя пропала.

– А из-за кого?

– Я разберусь.

– Ну, ну.

– Извини, если сможешь.

– А если не смогу?

– Тогда война, – пристально посмотрел на Красницкого Мартын.

Он хоть и виноват, но сдаваться не в его правилах. Извиниться он может, но не сдаться. Прав он или нет, но топор войны уже поднят, и, если что, драться он будет до конца.