Но затем дончане выровняли игру и первый тайм закончился с минимальным перевесом в пользу хозяев поля. Игроки «Шахтера» прекрасно понимали, что если поддаваться, то так, чтобы комар носу не подточил. И когда они пришли в раздевалку, где были все, кроме Базилевича, они договорились, что второй мяч дадут забить Блохину опять же в начале тайма, чтобы у них была возможность к концу игры хотя бы «размочить» счет.

– А дадут нам его «размочить?» – резонно поинтересовался кто-то из игроков «Шахтера».

– Не волнуйся, киевляне тоже не дураки – знают о нашей ситуации, поэтому помогут, – последовал ответ.

Так и произошло. Спустя 12 минут после начала второго тайма Блохин оформил «дубль» – забил второй мяч. Он весьма легко обыграл двух защитников (один из которых снова неудачно упал), вратаря, и послал мяч в сетку.

А спустя двадцать минут свой шанс не упустили и дончане – гол у них забил Захаров, который во втором тайме сменил знаменитого «Бабусю» – Виталия Старухина.

Журналист Игорь Янчук, который всю игру изредка поглядывал в ту сторону, где на трибуне сидел Олег Базилевич, после гола дончан решил посмотреть на реакцию тренера «Шахтера». Но того на трибуне уже не было.

– Ты не видел, куда подевался Базилевич? – спросил он у своего коллеги, сидевшего с ним рядом.

– Так он ушел минут пять назад.

«Странно, – подумал про себя Янчук. – До конца игры еще двадцать минут, а тренер гостей покидает свой командный пункт. Не верит в победу своей команды? Или он изначально в нее не верил, из-за чего и не сел смотреть игру вместе с командой? Здесь явно скрывается какая-то загадка. Но какая?»

Когда игра закончилась (киевляне победили 2:1), Янчук вышел в подтрибунное помещение, где внезапно столкнулся с телевизионным оператором Арсением Калитиным.

– Как тебе игра? – поинтересовался журналист у телевизионщика.

– Вроде бились два фаворита турнира, а такое впечатление, что играли в поддавки, – ответил Калитин.

– Ты тоже это заметил? – не скрывая удивления, спросил Янчук. – Слушай, а ты не можешь переписать мне эту игру на видеокассету?

– Это еще зачем? – насторожился Калитин.

– Хочу повнимательней ее посмотреть еще раз – мне о ней отчет писать надо для газеты.

– Ты же знаешь, каким дефицитом у нас пленка считается, – покачал головой оператор.

– Хорошо, тогда разреши мне посмотреть игру у вас в монтажной. Это, надеюсь, не дефицит?

– Вот это запросто, – улыбнулся Калитин. – Я дам тебе знать, когда монтажная освободится. Кстати, знаешь, как остальные фавориты сегодня сыграли?

– Откуда – я же весь матч на трибуне просидел.

– Ереван у торпедовцев выиграл по, а московское «Динамо» разгромило тбилисское 4:1. Так что статус-кво сохраняется.

– Кожемякин голом отметился?

– Забил один мяч. Но наша Блоха все равно впереди, причем теперь уже на два мяча.

– Так впереди еще пять матчей – Кожемякин вполне может догнать.

– Не смеши мои тапочки, – улыбнулся Калитин. – Судя по сегодняшней игре, Блохе дали зеленый свет, чтобы именно он стал лучшим бомбардиром. Это же конкретные деньги.

Янчуку не надо было лишний раз объяснять значение последней фразы. За то, что игрок их команды становился лучшим бомбардиром, денежные премии получали: сам игрок, тренер его клуба и руководство Спорткомитета, в чьем подчинении была эта команда.

В этот момент оператора позвал кто-то из его коллег и он, пожав руку журналисту, отправился на зов. А Янчук еще какое-то время стоял на месте, размышляя над смыслом последних слов, сказанных оператором.

29 сентября 1973 года, суббота, Чили, Сантьяго, район Нюньоа

В трехэтажном неприметном доме на улице Санта Изабель Альваро Молина встречался с Алонсо Райнери – человеком, который отвечал в его группировке за контрразведку. Они сидели в угловой комнате при включенном телевизоре, звук которого был приглушен, чтобы не мешать их разговору. В это время шла трансляция выступления генерала Сезара Мендосы, который в новом правительстве Пиночета отвечал за руководство отрядами карабинеров. Его выступление не интересовало Молину и Райнери, поскольку ничего нового генерал сказать не мог – это было обычное словоблудие, облеченного большой властью человека, лгущего народу о новом порядке и его блестящих перспективах.

Глядя в лоснящееся лицо генерала, Молина ковырялся ложкой в тарелке с уже остывшей кукурузной похлебкой и внимательно слушал доклад своего главного разведчика.

– Подобраться к Брежневу в Москве не представляется возможным, – вещал Райнери. – Своих людей у нас там нет, да и где они будут искать Брежнева тоже неизвестно.

– Там же полно чилийских студентов? – задал вполне резонный вопрос Молина.

– Ты шутишь, Альваро – поручать студентам такое дело? – искренне удивился Райнери.

– Я имел в виду послать в Москву под видом студента нашего человека. Тем более в конце октября в Москве открывается Всемирный конгресс мира, посвященный событиям в Чили. Там наверняка будет Брежнев.

– До конгресса осталось всего ничего – две недели. За это время мы никак не успеем подготовить такую сложную операцию. К тому же посылать туда кого-то под видом студента – гиблое дело, поскольку такого человека сразу вычислят. Поэтому повторяю тебе снова – достать Брежнева в Москве нереально. Его надо ловить где-то за пределами СССР.

– У тебя есть маршруты его ближайших поездок?

– Их можно вычислить.

– Каким образом?

– Логически – надо только выяснить, в каких странах намечаются разного рода торжества, на которых советский генсек обязательно должен появиться.

– И что это за мероприятия? – продолжал вопрошать Молина.

– Их не так много, причем нас интересуют только те, которые будут проходить в дружественных Советам странах.

– Почему там?

– В какой-нибудь Франции или Западной Германии Брежнева охраняют по высшему разряду, а вот в странах социализма не так тщательно, поскольку речь идет о дружественных СССР режимах. То есть, там он чувствует себя в наибольшей безопасности. Этим и надо воспользоваться.

– Как я понял, ты уже подобрал это место? – Молина перестал ковыряться ложкой в тарелке и пристально взглянул на Райнери.

Прежде, чем ответить, главный разведчик поднялся из-за стола и, подойдя к телевизору, щелкнул тумблером, выключив аппарат. Затем вернулся на свое место за столом и выложил перед своим начальником план операции:

– Самый удобный вариант – это Польша. В июле следующего года там будут отмечать 30-летие образования республики и Брежнев обязательно должен там быть. Это место удобно во всех отношениях. Во-первых, эта страна, где русских любят меньше всего в социалистическом лагере и, значит, нам будет на кого там положиться. Во-вторых, – у меня уже есть на примете один поляк из местных, имеющий давние счеты с русскими, и, наконец, в-третьих – у него будет достаточно времени, чтобы подготовиться к операции.