Она нажала кнопку небольшого, размером с ручку, проекционного механизма на покатом столе. Магнитные прозрачные листы с изображениями, подхваченные магнитным полем, плавно взлетели в воздух. Это было подробное изображение баллисты – самого большого военного корабля Армады Лиги.

Норма переключила режим работы проектора, и чертежи выстроились в комнате, образовав объемное изображение – уменьшенную копию баллисты. Затем Норма отделила от изображения одну палубу судна, и сама вошла в увеличенное голографическое изображение, этот выход она делала для того, чтобы рассчитать минимальный радиус для полного прикрытия корабля защитным полем.

Саванта Хольцмана не было. Он отправился на очередное общественное мероприятие, где будет, выказывая ложную скромность, упиваться празднованием своих научных достижений. В последнее время он работал с Нормой не больше часа в день, исключительно по утрам, а потом начинал готовиться к обедам, за которыми следовали вечерние банкеты в резиденции лорда Бладда. Иногда, возвращаясь с них, Хольцман рассказывал Норме об аристократах и политиках, с которыми он там познакомился. Делал он это, очевидно, с целью произвести впечатление на Норму.

Вообще-то она не возражала против такого уединения и работала одна, не жалуясь на тяготы. Хольцман оставил ее в покое, поручив рассчитать параметры полей для прикрытия самых крупных боевых кораблей Армады. Савант говорил, что у него нет времени заниматься этим самому, но он больше не доверял команде вычислителей.

Норма ощущала на своих плечах большой груз ответственности, так как знала, что Лига разослала призыв ко всем своим планетам – присоединиться к священной войне, армагеддону, который должен был начаться с удара по оплоту Синхронизированного Мира – по планете Земля. На Салусе Секундус уже собрался большой флот диверсионных кораблей, готовых стартовать.

Хольцман продолжал упиваться своей возросшей значимостью. Норме же казалось, что работа лаборатории должна говорить сама за себя, без всех этих рекламных глупостей. Но ей было не суждено понимать правила игры политических кругов, в которых вращался Хольцман, и она верила в то, что он делает это только затем, чтобы лучше обеспечить военные приготовления через контакты с влиятельными людьми.

В свободное время ее ум был занят некоторыми побочными проблемами, их деталями, и она, следуя своей внутренней логике искателя, старалась найти ответы на мучившие ее вопросы. Например, даже если удастся уничтожить земное воплощение Омниуса, то останутся другие копии всемирного разума на других планетах Синхронизированного Мира. Могут ли мыслящие машины пережить такую вещь, как психологический удар? По масштабам Омниуса одна планета не представляет собой достаточную мишень, достойную усилий цель. Но насколько реальна опасность, Норма сказать не могла – эта проблема настолько выбивала ее из колеи, что она не могла выполнить необходимых расчетов. Эти мысли, которые вспыхивали, как молнии, и точно также перескакивали от облака к облаку, только высвечивали новые возможности, говорили о возможности свежих идей.

По законам военного времени, которые лорд Бладд установил на планете после восстания Бела Моулая, Норма чувствовала себя во все большей изоляции. Хольцман общался с ней очень мало. Два года назад, когда она впервые приехала сюда с Россака по его приглашению, он был для нее кумиром и образцом для подражания. Только постепенно до нее дошло, что, кроме простого признания ее таланта и использования его для достижения их общих целей, ученый в последнее время начал испытывать по отношению к ней некоторое раздражение.

Отчасти Норма и сама была виновата в этом. Ее постоянные предупреждения о непригодности модели сплавного резонансного генератора и об опасности взаимодействия защитного поля с лазерным лучом, естественно, настроили его против Нормы. Но со стороны саванта было несправедливо плохо относиться только потому, что она оказалась права. Тио Хольцман поставил свое «я» выше интересов науки.

Норма почесала свои редкие некрасивые волосы. Какое место в их работе вообще занимает человеческое эго? Уже в течение почти целого года ни одна его концепция не привела к созданию работающих конкретных моделей.

Напротив, в голове Нормы сейчас происходило оформление новой идеи, которая вполне могла бы вылиться в новый большой проект. Мысленно она уже видела соединение частей в целое, грандиозную конструкцию, которая может в будущем потрясти основы Вселенной. Но сейчас она не могла одним взглядом охватить все сопряженные с этим теории и уравнения. Для решения проблемы потребуются все ее силы и энергия, но, возможно, это изобретение поможет Армаде больше, чем персональные защитные поля.

Норма отодвинула в сторону голографическую проекцию баллисты и вышла из нее, обозначив голографическими маркерами места, на которых были прерваны ее вычисления. Теперь она могла направить свою сосредоточенность в другое русло и заняться делами поистине важными. Новая идея волновала ее гораздо больше, чем тривиальные расчеты защитных полей.

Вдохновение, как всегда почти мистическое, привело ее к открытию поистине революционных возможностей. Она почти физически могла видеть, как работает ее модель в исполинском, вселенском масштабе. По спине Нормы пробежал холодок предчувствия.

Хотя у нее в руках не было пока четкой теории о том, как будет работать эта идея, она кожей чувствовала, что прорывное уравнение поля Хольцмана можно использовать для чего-то гораздо более существенного и значительного. Пока ученый почивал на лаврах и упивался успехом, Норма решила попробовать пойти в другом направлении.

Видя, как эффект Хольцмана искажает пространство, создавая поле, она пришла к убеждению, что сама ткань Вселенной может быть свернута, при этом можно создать своеобразное короткое замыкание Вселенной. Если совершить такой подвиг, то можно будет путешествовать на огромные расстояния в мгновение ока, связывая две дискретные точки пространства вне зависимости от физического расстояния между ними.

Свертывание пространства.

Ей никогда не удастся развить столь грандиозный проект, пока Тио Хольцман ограничивает каждый ее шаг. Норме Ценва придется работать тайно…

Совершенно очевидно, что наши проблемы проистекают не из наших изобретений, но из того, как мы пользуемся нашими сложными игрушками. Трудности происходят не от конструкции и программного обеспечения, а от нас самих.

Барбаросса. «Анатомия восстания»

На протяжении тысячелетия человечество не собирало таких значительных и концентрированных вооруженных сил в одном месте. Планеты Лиги выделили для этих целей крупные и малые корабли из состава своих флотов: тяжелые линейные корабли, средние крейсеры, истребители, корабли сопровождения, сотни больших и малых челноков, тысячи «Кинжалов» и патрульных судов. На некоторых кораблях было столько атомных боеголовок, что их мощью можно было трижды уничтожить всю Землю.

Командование операцией было поручено сегундо Ксавьеру Харконнену; она была его детищем. Огромное количество судов, оружия, командиров всех рангов и солдат разных родов войск скопилось на орбите около Салусы Секундус в течение трех месяцев. Ремонтные рабочие гравировали на каждом корабле эмблему Лиги Благородных – раскрытую ладонь.