Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тогда пошли.
Рейнольд открыл дверь и жестом пригласил Картера на выход. Директор остановился и недоверчиво покосился на своего пока ещё подчинённого. Во так просто? Отпускает? Неужели поверил? Он неуверенно протянул руки, чтобы Дойл снял с него наручники. Кисти затекли. Картер даже слегка сморщился от тупой боли, когда руки оказались на свободе.
Директор шёл по коридору за Рейнольдом. Он пробыл под стражей всего несколько часов, а казалось, будто годы прошли. Казалось, будто сами стены ФБР осуждающе давили. И было неясно, из-за чего конкретно: из-за предательства дочери или из-за его ареста. Но одно Картер понимал точно: видимо, пора оставить свой пост, раз инстинкты настолько притупились. И притупились настолько, что смог позволить собственной дочери обмануть себя. Да, честно говоря, он и не хотел обращать внимание на «звоночки»…
Сколько раз он заставал Максин в своём кабинете, когда та приходила без предупреждения? Пожалуй, всего пару-тройку раз. Но именно эти «приходы» должны были заставить его задуматься. Картер вспомнил о случае, когда Максин обещала «нанести удар, когда ФБР будет ожидать этого меньше всего». Но тогда он думал, что это всего лишь обида за увольнение…
Картер сидел в своём кабинете заместителя директора и читал отчёт работы под прикрытием Максин Джонсон. Каждое слово больно отзывалось в сердце: Максин совершила очень грубую и непозволительную ошибку — оставила пост наблюдения за террористической ячейкой.
— Как это произошло? — Картер отложил бумаги и с жалостью посмотрел на дочь.
— Я сидела в машине и наблюдала за складом, — говорила Максин с опущенным лицом. — Вот-вот должны были выносить ящики с оружием.
Было ли ей стыдно за такую ошибку? Конечно, да. Но несмотря на то, что она старалась отгородиться от имени отца и идти своим путем, всё же иногда она с радостью принимала его «поблажки». Иногда Картер прикрывал дочь перед директором, меняя какие-то данные в отчетах, чтобы свести ошибки Максин к минимуму. Вот и сейчас она надеялась, что отец сможет прикрыть её.
— Почему ты покинула точку? — Картер старался держаться уверенно и разделить личное и работу, но получалось довольно плохо.
— Мне показалось какое-то движение справа от склада. Агент Гриффин приказал оставаться на месте и дождаться его. Он должен был сменить меня.
— Но ты не послушалась. — Скрепив руки в замок, Картер откинулся на спинку кресла.
— Не послушалась. — Максин закусила губу и осмелилась поднять голову. — Но медлить было нельзя!
— Нельзя было идти туда одной! Ты хоть понимаешь, что твоя опрометчивость и игра в «героя» привела к смерти агента Гриффина?
— Понимаю. — Максин вновь опустила глаза. Тяжело вздохнув, она встала со стула и подошла к отцу. — Но ты же поможешь мне? Правда, папочка?
Картер ужаснулся. Она просит прикрыть её? Его дочь просит выгородить её ошибку, которая стоила жизни хорошему агенту? Он слегка отшатнулся и принял маску хладнокровного и объективного заместителя директора ФБР.
— Агент Джонсон. — Он встал с кресла и прошёл к двери. — Прошу, покиньте мой кабинет. Вы отстранены от работы до окончания внутреннего расследования. Оставьте своё удостоверение и пистолет.
— Папа… — Максин едва сдержала слёзы. — Ты не можешь…
— Очень даже могу, Максин. — Картер открыл дверь и указал на выход. — Ты просишь меня совершить преступление. Дочь никогда бы не попросила отца о таком.
— Ты же понимаешь, что к женщинам в бюро всегда относились и будут относиться строже? Ты понимаешь, что за подобную ошибку мужчина-агент отделается выговором в личное дело, а меня уволят? Отец!
Картер промолчал, снова указав на выход. Он прекрасно понимал, что Максин права, но повлиять на это было почти невозможно. Максин схватила куртку и вышла из кабинета.
Но всё же он нашёл способ спасти дочь: подделал отчёты, в которых говорилось, что агент Джонсон нарушила протокол, потому что агент Гриффин не выходил на связь. Хоть это не спасло Максин от увольнения, это не повлияло на её карьеру: директор позволил уволиться по собственному желанию. Хотя это увольнением даже назвать было сложно: Картер тут же нашёл ей место в Пентагоне.
— Ты мог помочь мне всё исправить, но решил идти по лёгкому пути, отец. — Максин нервно складывала свои вещи в коробку. — Помяните моё слово, господин замдиректора, я нанесу удар по бюро тогда, когда вы будете ожидать этого меньше всего.
И почти восемь лет он думал, что это была лишь обида. Они же спустя несколько месяцев помирились! Всё было хорошо. Даже намёка не было, что что-то идёт не так.
— А он что тут делает? — Возмущённый голос заставил Картера вернуться в реальность. — Почему он не под стражей? — Коди облокотился на трость и недовольно перевёл взгляд на Рея.
— Потому что директор этого не делал. — Равнодушный тон Рейнольда дал понять, что обсуждать он это не намерен.
— Итак. — Картер неловко пожал плечами. — Кажется, пора рассказать, с чего всё началось…
***
Шарлотта приоткрыла глаза. Почти сразу застучало в висках. Она едва слышно застонала от головной боли, а перед глазами всё поплыло. Картинка тут же сама вырисовывалась в голове: она ждёт Шона, а потом рука закрывает рот, и через мгновение — темнота… Чарли начала дёргаться, но почти сразу поняла, что связана. Тут и не нужно быть гением: её похитили. Но кто? «Гольфо»… Больше некому.
Шарлотта попыталась оглядеться, но слегка затхлый запах заставлял испытывать тошноту. Она сморщилась, проглатывая ком в горле. Какой-то подвал. Было сложно что-то разглядеть: одна лампочка висела у лестницы, тускло освещая ее. В помещении было почти пусто. Какие-то стеллажи и всё.
Стало страшно. И страшно не за себя…
Ей так хотелось прикоснуться к животу (словно лишь это поможет понять, что с ребёнком всё хорошо), но привязанные к подлокотникам руки грубо напомнили, что она не может это сделать. Состояние паники окутывало всё быстрее и быстрее. Чарли тяжело задышала, то и дело дёргая руками и ногами. На мгновение ей показалось, что стены начали сужаться.
Нужно успокоиться. Сейчас же. Она глубоко вздохнула, выдыхая через рот. Кисти болели от верёвки, а кожу на запястьях неприятно саднило. Запах железа ударил в нос. Пусть Шарлотта и понимала, что невозможно почувствовать запах крови в таком положении, всё же ей казалось, что эта вонь повсюду. Даже во рту был вкус крови. Хотя вкус объяснялся вполне логично: Чарли прикусила язык, когда поддалась панике.
Шарлотта вздрогнула. В противоположном углу звякнуло что-то, похожее на цепь. Фантазия сразу нарисовала нечто ужасное и далекое от реальности. Она
