бы выразиться в уничтожении или в предупреждении в жизни таких условий, положений и отношений между людьми, которые или необходимо ведут к озлоблению их друг против друга и к обману, или вообще имеют свойство влечь более к этому злу, нежели к обратному добру. Так, напр., всякое наказание, превышающее вину, порождает злобу в наказанном, и наоборот: всякое наказание, не искупляющее вину, производит злобу в том, против кого вина. Поэтому установление точных и истинных соотношений между преступлениями и наказаниями может уменьшить количество озлобления в государстве. Или еще: всякие отношения зависимости, порождая страх в зависимых, имеют свойство клонить их чаще к обману, нежели к правдивости; поэтому уменьшение зависимых отношений или устройство их таким образом, чтобы зависимость была не по отношению к тому, с кем непосредственно и постоянно имеет сношения зависящий, но была бы передаваема в руки кого-либо третьего отсутствующего, – может уменьшить количество лжи.

Ту задачу, которую выполнял бы этот орган своею отрицательною деятельностью, наше государство сознало, хотя и не из нравственных, но политических побуждений. У нас есть прекрасное постановление, чуждое, как кажется, законодательствам всех стран, которым возбраняется всякое возбуждение ненависти между сословиями или положениями. Оно тем более мудро, что устраняет главнейшее препятствие к спокойному обсуждению неправильных отношений и к скорейшему уничтожению их; и тем более справедливо, что ненависть, возбуждаемая против сословия или класса вообще, в жизни отражается озлоблением против единичных лиц, которые принадлежат к нему от рождения и невиновны в том положении, в которое их поставила история.

Положительная деятельность рассматриваемого органа ограниченнее и труднее. Она может состоять в установлении таких общественных и политических отношений, которые своею привлекательностью, глубокою человечностью и справедливостью невольно влекли бы людей к правде и доброжелательству.

В истории это, правда, редкие случаи, но есть же они, когда какое-нибудь великое полученное добро или великое ожидание теснее сплачивали между собою людей, обыкновенно чуждых друг другу, и делали их более чистыми душою. Не невозможно и в общественных отношениях установить такие формы, чтобы по крайней мере время от времени проходили по жизни эти нравственные возбуждения. Такое назначение, быть может, могли бы выполнить периодические собрания народа для обсуждения и награды достойнейшего, что кем-либо было сделано за этот период. Дни великой радости и сознания совершенства чьего-либо всегда возвышают нравственную природу человека.

6. Орган, осуществляющий благо справедливости. Его назначение состоит не в том одном, чтобы восстановлять справедливость, нарушенную в единичных случаях (суд), но также и в том, чтобы восстановлять ее там, где несправедливость существует как постоянное и давнее зло, напр. в национальных, политических и сословных отношениях, и предупреждать возникновение этого зла во вновь устанавливающихся отношениях. Таким образом, задача этого органа, вытекающая из полноты его природы, гораздо обширнее, нежели как это существует в действительности, где пока он выполняет ничтожнейшую часть своего назначения. Эта неполнота ведет к запутанности, противоречиям и неисчислимому злу в явлениях действительной жизни. Потому что в самом преступлении не тогда ли только является нарушенная справедливость, требующая восстановления, когда этой нарушенной справедливости не было уже ранее в том, против чего преступление. В случае же, когда она была – а именно он-то и не предупредим при неполноте деятельности этого органа, – что может сделать последний, как только или, наказав преступление, восстановить нарушенную несправедливость как бы нечто справедливое, т. е. совершить деяние, противное своей природе, или же, не наказав преступления, открыть простор для изворотливости и произвола, которому с этого момента предоставлено будет обсуждать, что хорошо и что дурно, т. е. творить добро и зло?

7. Орган, осуществляющий благо в области воли. Предметом его деятельности должно служить воспитание воли и направление воли. Первое состоит в развитии в ней внутренней энергии без отношения к тому, на что энергия; второе состоит в том, чтобы уничтожить или ослабить в ней склонность к дурному и предоставить ее стремлению одно хорошее. И так как дурное и хорошее может лежать и внутри человека и вне его, то эта вторая задача распадается на воспитание самообладания как уменья господствовать над собою и на воспитание решимости и непреклонности в принятом решении как уменья господствовать над окружающим.

То, через что мог бы выполнить свою задачу этот орган, также двояко: воспитание и учреждения. В первом с детских лет уже можно было бы укреплять волю, заставляя ее преодолевать сперва незначительные, а потом все большие и большие трудности, и направлять ее через внушение симпатии ко всему прекрасному и великому, действуя на воображение и через внушение отвращения ко всему низкому и недостойному. Заметим, что это воспитание воли, на которое было обращено так много внимания в древнем мире, совершенно пренебрежено в настоящее время, когда развитие ее предоставлено игре случайных обстоятельств. Что же касается учреждений, общественных и политических, то они также могут и должны быть воспитывающими и даже направляющими волю. В их устройстве не должно быть ничего, что могло бы развращать волю, напр. возможность подкупов, обмана, трусости и всего бесчестного; и это устройство должно быть таково, чтобы, открывая все более и более широкие сферы свободной, самоопределяющей деятельности, оно одновременно и влекло бы к себе уверенностью в небесплодности здесь труда, и воспитывало бы строгою постепенностью в расширении сферы действия и увеличения самоопределяемости, т. е. свободы этого действия.

8. Орган для осуществления блага красоты. Его отрицательная деятельность может быть положительна, а положительная – только отрицательна. Первая состоит в уменьшении всего безобразного в человеке и в творимом им, а также в жизни, ее условиях и формах, – и ясно, что эта деятельность может быть положительна. Напротив, положительной красоты он не может создать, и деятельность его здесь должна ограничиться только удалением всего, что могло бы препятствовать свободному развитию ее. Это – покровительство искусству и открытие доступа к нему для народных масс.

9. Орган, охраняющий религию и способствующий осуществлению ее стремлений. С помощью соответствующих мер государственный орган всегда имеет возможность не только удалить от существующей религии всякую опасность или содействовать ее распространению, но – что, по-видимому, гораздо затруднительнее – также и оживить религиозное чувство. Сюда относится улучшение служителей церкви через соответствующее воспитание, уничтожение материальной зависимости их от мирян, уничтожение в них самих возможности и нужды заботиться о чем-либо, кроме духовного воспитания своей паствы, и, наконец, что особенно необходимо и возможно, – создание условий, при которых чисто физический труд их (напр., исполнение треб) не подавлял бы всякую возможность сохранить также и духовную энергию, столь необходимую для наставления и руководства мирян словом и примером.

Мы указали органы государства, к образованию которых оно естественно и необходимо стремится, – и