В течение конца 1950-х — начала 1960-х годов Амин учился на педагогическом факультете Колумбийского университета и в Университете Висконсина [28]. Это было периодом расцвета ЦРУ, использовавшего внушительные взятки и угрозы, чтобы завербовать иностранных студентов, учившихся в Соединенных Штатах, которые стали бы его агентами, когда вернутся домой. Во время этого периода, по крайней мере один президент Ассоциации студентов Афганистана (Afghanistan Students Association) — Зия Нурзай (Zia Н. Noorzay) работал в Соединенных Штатах с ЦРУ, а позже стал президентом казначейства Афганистана. Один из афганских студентов, которых Нурзай и ЦРУ безуспешно пытались завербовать, — Абдул Латиф Хотаки (Abdul Latif Hotaki) объявил в 1967 году, что большое количество ключевых чиновников в афганском правительстве, которые учились в США, «являются либо агентами, либо осведомителями ЦРУ. Некоторые — люди уровня кабинета министров» [29]. Проходили сообщения, что Амин стал главой Ассоциации студентов Афганистана в 1963 году, но это не было подтверждено [30]. Однако известно, что Ассоциация студентов Афганистана частично финансировалась Фондом Азия (The Asia Foundation) — основным отделом ЦРУ в Азии на протяжении многих лет и что когда-то Амин был связан с этим фондом [31].

В сентябре 1979 года, за месяц до прихода Амина к власти, американский поверенный в делах Кабула Брюс Амстуц (Bruce Amstutz) начал проводить с ним дружеские встречи, чтобы заверить его, что с тех пор как США укрепили свое присутствие в Афганистане, он не должен беспокоиться о недовольстве советских союзников. Эта стратегия, возможно, сработала, так как в том же месяце Амин обратился к Амстуцу с отдельным обращением об улучшении отношений с Соединенными Штатами. Два дня спустя в Нью-Йорке министр иностранных дел Афганистана конфиденциально выразил те же чувства чиновникам Государственного департамента. А в конце октября посольство США в Кабуле сообщило, что Амин «отлично знал о том, что Советы взяли под опеку изгнанное руководство для будущего использования» (имея в виду Кармаля) [32]. При нормальных обстоятельствах американские встречи с Амином могли бы быть расценены как обычный и невинный дипломатический контакт, но обстоятельства едва ли были нормальными — в Афганистане шла гражданская война, в которой Соединенные Штаты поддерживали другую сторону.

Кроме того, отличающийся особой жестокостью Амин делал именно то, чего можно было бы ожидать от американского агента: велась дискредитация Народно-демократической партии, реформ партий, лиц, придерживающихся идей социализма или коммунизма, разделявших политику Советского Союза, и всего вместе взятого. Амин также провел чистки в офицерском корпусе, которые серьезно подорвали боевые возможности армии.

Но зачем было Амину несколько раз просить СССР об оказании военной помощи, если он фактически состоял в заговоре с американцами? Основная причина заключается в том, что на него было оказано давление со стороны высшего руководства НДП, и он ради приличия был вынужден подчиниться. Бабрак Кармаль предложил и другие, отличающиеся еще большей беспринципностью сценарии [33].

Администрация Картера, используя тему советского «вторжения», вскоре начала кампанию праведного негодования, наложив на СССР, как сказал президент Картер, «штрафы» — от прекращения поставки зерна до отмены участия сборной США в Олимпиаде 1980 года в Москве.

Советский Союз на это возразил, что США просто были в ярости от введения войск, так как вынашивали замысел превратить страну в американскую базу, чтобы компенсировать потерю Ирана [34].

Неудивительно, что по этой очевидной проблеме — «борьба с коммунистической уфозой» — американская общественность и СМ И легко согласились с президентом. «Уолл-стрит джорнэл» призвал к «военному ответу», к созданию американских баз на Ближнем Востоке, «восстановлению призыва в армию», разработке новых ракет и предоставлению ЦРУ большей свободы действий, добавив: «Ясно, что мы не должны отказываться и от возможности тайной помощи афганским мятежникам» [35]. На самом деле эта помощь уже оказывалась в течение некоторого времени. Незадолго до военного вмешательства Советского Союза ЦРУ распространяло пропагандистские материалы на территории Афганистана и его союзников в поддержку лидеров афганской оппозиции, находящихся в изгнании, а также осуществляло поставку медикаментов и оборудования связи [36].

Представители дипломатической службы США встретились с руководителями моджахедов, чтобы определить их потребности, в начале апреля 1979 года, и ЦРУ начало подготовку боевиков в Пакистане и радиопропаганду в Афганистане [37]. А в июле президент Картер подписал документ, по которому мятежниками оказывалась помощь по секретным каналам, в результате чего Соединенные Штаты должны были предоставлять денежные средства, оружие, оборудование, а также вести от их имени пропаганду и другие психологические операции в Афганистане [38].

Вмешательство в афганскую гражданскую войну США, Ирана, Пакистана, Китая и других стран вызвало у русских серьезную озабоченность по поводу того, в чьи руки попадет власть в соседнем государстве. Они постоянно упоминали эти «агрессивные империалистические силы», чтобы оправдать собственное вмешательство в Афганистан. Впервые после Второй мировой войны советские войска приняли участие в боевых действиях за пределами своих восточноевропейских границ. Перспектива создания антикоммунистического исламского государства на границах среднеазиатских республик Советского Союза, которые являлись родиной приблизительно 40 миллионов мусульман, не могла больше расцениваться Кремлем с хладнокровием — равно как Вашингтон не смог бы быть невозмутимым по отношению к коммунистическому поглощению Мексики.

Как мы уже видели неоднократно, Соединенные Штаты не ограничивались обороной только своих непосредственных соседей или Западной Европы, они считали себя вправе «оборонять» весь мир. Президент Картер объявил, что район Персидского залива находится «под угрозой советских войск в Афганистане», что этот регион был сферой интересов США и что Соединенные Штаты будут защищать его от любой угрозы всеми необходимыми средствами. Он назвал советскую акцию «самой большой угрозой миру после Второй мировой войны», упустив значительную часть послевоенной истории, связанную со своим государством. Но 1980 год был годом выборов.

С другой стороны, Брежнев заявил, что «события в Афганистане никоим образом не влияют на национальные интересы или безопасность Соединенных Штатов Америки и других государств. Все попытки изобразить события в ином свете — сущая ерунда» [39].

Администрация Картера столь же пренебрежительно отзывалась о зоне интересов Советского Союза. Советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) позже заявил, что «проблема была не в субъективных причинах Брежнева войти в Афганистан, а в объективных последствиях советского военного присутствия в этой стране, очень близко расположенной к району Персидского залива» [40].

Так началась 12-летняя ужасная война, ежедневное страдание для подавляющего большинства афганского народа, который никогда не просил и не хотел этой войны. Однако Советский Союз считал, что его границы должны быть безопасными. Афганское правительство ставило своей целью светское преобразование Афганистана. А Соединенные Штаты намеревались сделать так, чтобы Афганистан обернулся для СССР тем же, чем для американцев стал Вьетнам.