считали себя умнее всех остальных людей. Излишняя самоуверенность и небывалые достижения в науке ослепили их, создали иллюзию всемогущества. Кто из великих творцов мог ожидать ответного удара жалких людишек, когда впереди уже был виден лучший мир с идеальным человечеством?

Дверь подвала тихонько скрипнула и откинулась вбок, подняв в воздух небольшое облако пыли. В нос ударил резкий запах крови, мочи и разложения. Агенты Тайной канцелярии отпрянули от неожиданности, прикрывшись рукавами от тошнотворного смрада, но сам Шеклоз даже не поморщился. Ничто так не напоминает о жизни, как аромат смерти. Он вдохнул полной грудью, оскалился своей жуткой улыбкой и первым скользнул в зловонный подвал, жестом повелев следовать за собой.

Обернувшиеся на шум фармагики не успели осознать происходящее. На размазанную по полу жижу из загустевших человеческих выделений пролилась свежая кровь. Искусные врачи и коварные отравители один за другим падали в грязь, тщетно прикрывая распоротые глотки и аккуратные смертельные раны, оставленные длинными тонкими кинжалами работников Тайной канцелярии.

Оправившись от шока, какой-то молодой белобрысый фармагик уверенно и изящно взмахнул руками. Из небольшого пузырька на столе вылетела бесцветная жидкость и тонкой струйкой брызнула в лицо неосторожному агенту. Тот издал леденящий душу вопль и упал на колени, пытаясь вытереть токсичный реактив. Но на его ладонях оставались лоскуты кожи и ошметки лицевых мышц, выглядевшие как кусочки разварившегося мяса, а по шее потекли тонкие ручейки из растворившихся глаз и сукровицы. Вскоре он затих и застыл коленопреклоненной скульптурой с прилипшими к изуродованному лицу руками.

Шеклоз увернулся от очередной струйки яда, подскочил к противнику и молниеносным точным движением перерезал сухожилия на запястьях фармагика. Брызнула кровь, белобрысый парень закричал от боли, размахивая безвольно болтающимися кистями рук. Бесцветная жидкость, освободившись из-под его власти, расплескалась по полу.

— Живьем, — скомандовал Мим.

Его люди среагировали моментально. Они ловко выбросили вперед руки, и из их рукавов вылетели небольшие металлические шарики на тонкой цепочке, которые с удивительной скорость и точностью расплющивали носы, дробили зубы, ломали челюсти и выбивали сознание из голов фармагиков. Две минуты спустя все лаборанты со связанными за спиной руками лежали на полу, уткнувшись лицом в зловонную жижу.

— Сломайте им пальцы, — подумав, решил Шеклоз. — На всякий случай.

Подвал наполнился хрустом костей и истошными воплями тех, кто еще оставался в сознании. Мим удовлетворенно кивал — осторожность лишней не бывает. Именно поэтому он до сих пор жив.

— Маноя Сара, конечно же, здесь нет, — заключил шпион, прогуливаясь мимо плененных фармагиков. — Кто в этой лаборатории главный?

Белобрысый парень с перерезанными сухожилиями поднял голову и взглянул помутневшими глазами на главу Тайной канцелярии.

— Значит, ты, — Шеклоз рывком поставил его на ноги, но тот сразу же упал на колени, ослабев из-за обильной кровопотери. — Представься.

— Кальмин Бол, начальник лаборатории в Новом Крустоке, — пробормотал побледневший фармагик.

— Ты слишком молод для подобного поста.

— Были причины…

— Неважно, — шпион прервал его и спокойно улыбнулся. — В любом случае ты пошел по неверному пути и в очень неудачное для этого время. Ты будешь добровольно отвечать на мои вопросы?

— Да…

— Хорошо, — Шеклоз почти вплотную приблизился к его лицу. — Где сейчас Маной Сар?

Потерявший дар речи Кальмин содрогнулся от хищного оскала комита, но не смог отвести взгляд от влажно поблескивающих зубов. Ровные, белые, острые. Казалось, сейчас он вонзит свои зубы в шею Бола и будет терзать плоть, упиваясь фонтаном крови, бьющим из порванной глотки…

— Ты отнимаешь у меня драгоценное время, — улыбка шпиона померкла. — Очень жаль.

Шеклоз достал маленькую металлическую пирамидку с острыми гранями и, распахнув зеленую мантию на груди фармагика, неспешно вдавил излюбленное орудие пыток между ребер юноши. Пирамидка легко вошла под кожу и углубилась в тело. Кальмин закричал от нахлынувшей боли, кусочек граненого металла рвал ему плоть при любом движении, преумножая страдания с каждым новым вдохом.

— Дыши спокойнее, тогда быстрее пройдет, — посоветовал Мим. — Но у меня их еще много.

— Я все скажу, — простонал фармагик. — Я и так был готов говорить!

— Но молчал, — пожал плечами шпион, показав ему вторую пирамидку.

— Маной в Донкаре, Маной Сар уехал в Донкар, — выпалил Кальмин.

Он старался не дышать, чтобы не потревожить застрявший за ребром металл. Рана кровоточила, лишая белобрысого юношу последних сил. Надо отвечать быстро и внятно, иначе такими темпами можно и умереть.

— Зачем? — спросил Шеклоз. — Донкар сейчас опустошен смертепоклонниками, а ваше оборудование перевезено в Новый Крусток.

— В башне Академии осталось много инструментов и реактивов, необходимых для совершенствования формулы.

— Чего он добивается?

— Совершенная формула… — слабым голосом ответил Кальмин, находящийся в полуобморочном состоянии. — Он хочет улучшить мир, в котором сможет править достойнейший из умов. Идеальное человечество…

— Понятно. Как обычно, — пробормотал шпион. — Почему не все люди превратились в фармагулов?

— Формула взаимодействует с особым патогеном, оставшимся в теле человека после благополучно перенесенной болезни, которую мы распространяли для Комитета. В целях предосторожности мы не заражали неготовой формулой слишком много людей и тех, кто находился в непосредственной близости к факультету фармагии, то есть остальную Академию, Комитет, большинство жителей центрального района Нового Крустока и так далее.

"Значит, он уже давно задумал переворот. Хитер", — подумал Шеклоз не без тени уважения.

— Как управлять фармагулами, можно ли их остановить?

— Маной переводит специальный состав в газообразное состояние и посредством него воздействует…

— Короче.

— Только Маной Сар знает составы, которыми управляются фармагулы, — Кальмина почти не было слышно. — Это слишком сложно.

— Что дальше? Новая партия марионеток?

— Не совсем… — белобрысый фармагик закатил глаза, но резкая боль в груди частично привела его в себя. — Теперь он доводит до совершенства формулу, которая должна избавить человечество от всех изъянов своей природы…

— Сколько Маною потребуется времени на завершение формулы?

— Две недели, месяц… Не знаю, объем работы очень велик. Даже гений не может создать лучший мир так быстро, — Кальмин собрался с силами и поднял голову, чтобы взглянуть на Шеклоза. — Мы вам не враги, здесь одни лишь лаборанты, которые боялись мастера Сара или действительно хотели помочь людям. Он даже не взял никого из нас с собой. Мы тоже жертвы его хитрости.

Глава Тайной канцелярии удивленно приподнял бровь и медленно обвел рукой лабораторию, не отрывая глаз от побледневшего лица Бола.

— Трупы, вонища, клетки для людей, кровавая жижа под ногами, расфасованные по баночкам органы, — Шеклоз покачал головой. — Это вы-то жертвы?

— Мы были вынуждены! — выкрикнул Кальмин и застонал от боли, почувствовав соскользнувшую с ребра пирамидку, которая еще глубже вошла в его тело. — Прошу, сохраните нам жизнь. Мы можем помочь…

С одной стороны, они действительно были жертвами обмана. К тому же Шеклоз