В один и тот же день, 2 Ноября, выступили к Красному: Наполеон из Смоленска, Князь Кутузов из Щелканова. Уже накануне тронулись из Смоленска на Красной корпус Жюно, гвардейская артиллерия, парки, спешенные кавалеристы и обозы. Левой стороной дороги следовал Польский корпус, за болезнью Понятовского порученный Зайончеку. 2 Ноября, выходя из Смоленска с гвардией, Наполеон намеревался ночевать в Корытне, велев прочим корпусам выступать из Смоленска в следующем порядке: сперва Вице-Королю, потом Даву и наконец Нею; все корпуса должны были находиться между собою на расстоянии одного перехода. Нею, составлявшему арьергард, велено было выпроводить больных и отсталых и при выступлении из Смоленска сжечь все, чего нельзя было увезти, артиллерию, ружья, обозы, и взорвать стены и башни, для чего во время пребывания Наполеона в Смоленске в разных местах подведены были мины. Еще одним преступлением хотел Наполеон обременить память своего нашествия на Россию.

Князю Кутузову не могло быть известно точно: куда Наполеон отступит из Смоленска, на Витебск или на Оршу? Полученные Князем Кутузовым в Щелканове сведения гласили, что неприятели идут тремя дорогами: 1) через Каспль на Витебск; 2) через Любавичи на Бабиновичи и 3) на Красной и Оршу. «Сии известия, – писал Фельдмаршал Графу Витгенштейну, – требуют подтверждения. Между тем я продолжаю марш на Красной, и ежели неприятель разделился на 3 части, то, без сомнения, та, которая идет чрез Красной на Оршу, понесет сильный урон от меня и чрез то подаст мне способы, переправясь при Орше или другом каком месте чрез Днепр, обратиться по направлению чрез Смольяны на Сенно или Лепель. Полагаю, что главное поражение, которое неприятелю нанести можно, должно быть между Днепром, Березиной и Двиной, и для того содействие ваше в сем случае необходимо, ибо отдаленность Адмирала Чичагова так велика, что он более имеет удобства расстроить Виленскую конфедерацию, нежели участвовать в поражении главной неприятельской армии»[514]. «Направление главных сил армии, – писал Князь Кутузов Чичагову, – было и будет с левой стороны Наполеона. Сим сохраняю я сообщение с хлебородными губерниями, верную коммуникацию с вами, а неприятель, видя меня рядом с собою идущего, не посмеет останавливаться, опасаясь, чтобы я его не обошел»[515].

Движение наших войск с Мстиславльской дороги к Красному было произведено, 2 Ноября, следующим образом: 1) Сам Князь Кутузов выступил к Волкову и Юрову. 2) Милорадович, с корпусами: пехотным Князя Долгорукова и кавалерийским Миллера-Закомельского, пошел чрез Княгинино к Рогайлову, где должен был присоединиться к нему корпус Раевского. 3) Граф Остерман, с своим корпусом и кавалерийским Васильчикова, направлен на Кобызево, откуда велено ему было посылать разъезды сколько можно далее влево и к Смоленску и иметь казачьи посты на дорогах Мстиславльской, Рославльской и Ельненской. Прикрытие сих дорог было нужно потому, что по ним бродили рассеянные неприятели и шли наши обозы. Еще другая, гораздо важнейшая причина побудила поставить Графа Остермана в Кобызеве. Узнав о великом числе неприятельских войск, тянувшихся из Смоленска к Красному, Князь Кутузов не отвергал возможности, что они, услышав о прибытии Русской армии к Красному, повернут влево на Могилев, через Горы или Мстиславль. В таком случае Граф Остерман должен был удержать их. 4) Граф Ожаровский стоял в Кутькове, откуда в тот день сделал удачный набег на Красной. 5) Два партизана находились левее от Красного, и 6) Платов, стоя в виду Смоленска, на Покровской горе, при Петербургском въезде, вгонял в Смоленск передовые войска Нея и, обложив город со всех сторон, посылал всюду разъезды, стараясь препятствовать Нею фуражировать. Одним разъездом было найдено 9 брошенных Французами пушек. К Платову примкнул отряд Карпенкова, подошедший к Смоленску от Соловьевой переправы. В Юрове Князь Кутузов имел дневку, ожидая окончательных известий о движениях Наполеона, дабы сообразуясь с ними располагать своими действиями. Милорадовичу велел он идти через Ржавку на Красненскую дорогу и отрезать неприятеля, отступавшего к Красному[516]. 3 Ноября, в 4 часа пополудни, приблизился Милорадович к столбовой дороге и увидел шедшее по ней войско. То была, как после узнали, Французская гвардия, ведомая Наполеоном. Появление Русской пехоты и регулярной конницы было для Наполеона вовсе неожиданно. Он не предполагал возможности быть предупрежденным Русской армией и думал, что преследуют его одни казаки. Милорадович тоже сначала не знал, какую именно часть неприятельских войск и в каком числе имет перед собою. Он поставил батареи, стрелял по неприятелю и, произведя в нем расстройство, атаковал его конницей, но Наполеон уже прошел к Красному. Только задние его колонны были отрезаны. Одни из них оборонялись и взяты с оружием в руках, другие побежали назад, к Смоленску, третьи рассыпались по лесам, прилегающим к Днепру. С боя взяты 6 пушек и найдено несколько брошенных орудий. «Вообще, – доносил Ермолов, свидетель дела, – сопротивление было самое слабое: все бежит в ужасе и страхе. Одна колонна, атакованная Генерал-Адъютантом Миллером-Закомельским, сдалась»[517]. Наполеон остановился в Красном ждать из Смоленска Даву, Нея и Вице-Короля. Узнав, что в 4 верстах от Красного, в Кутькове, стоял отряд Графа Ожаровского, он выслал часть гвардии для истребления его. Нападение произведено ночью. Граф Ожаровский был оттеснен, потерял много людей, однако спас артиллерию. Милорадович оставил у столбовой дороги наблюдательный отряд Юрковского, отвел прочие войска за 4 версты в сторону и расположился с ними на ночлег при Угрюмове.

4 Ноября Князь Кутузов выступил из Волкова к Красному, приказав накануне Милорадовичу перейти боковым маршем к Мерлину, для сближения с армией[518]. Все утро не показывалось ни одного Француза на дороге из Смоленска. Часа в 3 пополудни казаки донесли, что Вице-Король тянется густыми колоннами из Ржавки. Милорадович поставил пехотный корнус Князя Долгорукова и 1-й кавалерийский поперек дороги, а параллельно с нею Раевского, имевшего с собой только 26-ю дивизию Паскевича, потому что 12-ю, Колюбакина, Милорадович послал на дорогу, при первом известии о появлении на ней неприятеля. Видя себя отрезанным от Красного, Вице-Король построил корпус в боевой порядок. Его сопровождали толпы безоружных солдат, кавалеристов без лошадей, канонеров без орудий. Артиллерия, которой Наполеон снабдил в Смоленске своего пасынка, потерявшего почти все орудия на Вопи, была большей частью брошена Вице-Королем на последнем переходе из Смоленска; у него оставалось только 17 орудий. Одна колонна Вице-Короля атаковала правый фланг Паскевича, другая пошла напролом по большой дороге, третья осталась в резерве. Неравный бой не мог долго продолжаться. Неприятель был всюду опрокинут, где штыками, где кавалерийскими атаками. Дав отпор, Милорадович послал требовать сдачи, но, видя медленность в ответе, приказал атаковать. Неприятель был сбит с большой дороги и рассеялся, стараясь пробраться к Красному проселками и полями, в чем и успел, благодаря наступившей вечерней темноте, потеряв одно знамя, 1500 пленных, в том числе генерала, и 17 пушек, то есть всю находившуюся при нем артиллерию. У Французского интенданта Смоленской губернии, Вильбланша, снесло ядром голову, как будто для того, чтобы не осталось и следов того, кто был душой Наполеонова управления в Смоленске.