было два. 3 ноября 1922 г. прошло предварительное общее собрание акционеров. На нём присутствовали: учредитель У. Ашберг и акционер от Госбанка в лице председателя правления Госбанка РСФСР А. Л. Шейнмана.

10 ноября 1922 г. в том же составе состоялось уже учредительное собрание, при этом Шейнман в протоколе значился как «акционер Госбанка в лице законно–уполномоченного председателя правления Госбанка». Секретарём учредительного собрания был Виталий Славович Коробков. Он станет директором иностранной операционной группы банка.

Тогда же были выбраны члены совета банка: председателем стал Ашберг, товарищем председателя — бывший глава Московского купеческого банка Александр Данилович Шлезингер, также в Совет вошли Иван Александрович Баранов, Николай Александрович Калмыков, Николай Михайлович Чупров.

Членами правления избраны Яков Александрович Галяшкин, Макс Мэй и Владимир Васильевич Тарновский. От Госбанка в него вошёл Даниил Давыдович Михельман. На первом заседании правления В. В. Тарновский стал его председателем, Я. А. Галяшкин — заместителем председателя.

Все отмечали, что руководящая команда была сформирована из опытных старых специалистов.

Факт учреждения банка краткосрочного кредита на капиталы, мобилизованные за границей, имеет громадное значение <…>: во–первых, это первый крупный иностранный капитал в современной России; во–вторых, этот капитал приходит не в форме капитала завоевателя, а капитала — сотрудника в развитии.

<…>Коммерческий банк свою политику будет координировать с деятельностью Государственного банка. В особенности эта координация будет необходима в области регулирования денежного обращения. Коммерческий банк, обладая <…> большей гибкостью и предприимчивостью, будет способствовать устойчивости той валюты, которая призвана играть большую роль в укреплении народного хозяйства[925].

На том же собрании были «намечены к открытию» отделения в Архангельске, Баку, Батуме, Киеве, Нижнем Новгороде, Новониколаевске, Петрограде, Ростове–на–Дону, Тифлисе, Харькове[926].

Начало операционной деятельности Роскомбанка

14 ноября 1922 г. открылся текущий счёт Роскомбанка в Госбанке в шведских кронах, английских фунтах стерлингов, советских рублях.

7 декабря 1922 г. правление на своём заседании (протокол № 7) приняло решение об открытии операций банка 12 декабря.

Хотя к активным операциям и решено относиться с осторожностью, уже 11 декабря 1922 г. (протокол заседания № 9) было принято решение о первом кредите: Слушалось предложение кооператива работников Наркомзема (Коопзема) о выдаче гарантии финляндскому гражданину И. И. Вепселяйнену об уплате ему по 16 000 руб. за каждый пуд шпига в количестве до 2000 пуд., закупленного у него кооперативом, т. е. до 32 000 000 дензнаками 1922 г.

Решили — выдать гарантийное письмо. Товар поступает на склады банка[927].

Международное сообщество не сразу оценило этот шаг советского правительства. Сначала зарубежные банки относились с недоверием к проведению платежей через Роскомбанк, однако оно рассеялось, когда партнёры убедились, что платежи в иностранной валюте в СССР проходят беспрепятственно. За короткий срок банк завязал корреспондентские отношения с более чем 100 кредитными учреждениями Европы и Америки. В том числе с самыми солидными: Darmstadter & Nationalbank, Deutsche Bank, Direction der Disconto–Gesellschaft, Guaranty Trust Company of New York, Banco di Roma, Comptoir National d’Escompte de Paris.

В западной прессе вскоре появилось много доброжелательных отзывов. Так, датская газета «Националь тиденде» писала, что «были созданы возможности для сотрудничества с советским правительством, которые были бы невозможны путём политических переговоров». А стокгольмская газета Svenskadagbladet 17 октября 1922 г. цитировала слова советника Роскомбанка, шведского профессора Густава Касселя: То, что Россия учредила банк для решения чисто банковских вопросов, является большим шагом вперёд, и мне кажется, что этот банк был создан, чтобы что–то делать для строительства новой экономической жизни в России. Этот шаг вперёд должен всячески поддерживаться другими странами, и когда спрашивают моего совета, я отвечаю, что готов его дать. Я не выступаю за негативную политику и считаю, что для помощи в позитивной реконструкции следует использовать любую возможность. Большая проблема сейчас — возврат российской валюты к нормальной работе. Это сложная проблема, которая нуждается в серьёзном изучении. Безрассудно было бы предоставлять Россию с её ресурсами её собственной судьбе…[928].

Однако судьба Роскомбанка оказалась несколько иной, чем ожидали при его учреждении. Текущие счета в первое время открывали исключительно частные лица и кооперативы, государственным организациям это было запрещено. Только 3 мая 1923 г. в «Известиях» было опубликовано распоряжение о праве госорганов, находящихся на хозрасчёте, иметь текущие счета и в Роскомбанке. В результате количество счетов, принадлежащих трестам и другим госучреждениям, начало резко расти. К концу 1923 г. их число возросло более чем в 8 раз. Наибольший остаток на всех счетах был 8 сентября, он составлял 365 283 червонца. Позже в стране наступили финансовые сложности, и многим организациям стало трудно держать в банке даже обязательный неподвижный остаток в 10 червонцев. Число счетов стало вновь уменьшаться[929].

Правление в годовом отчёте за 1922/23 г. отмечало, что в условиях НЭПа даже после выхода майского постановления банки имели заметные проблемы с привлечением депозитов:

Препятствием к развитию этих операций, помимо общих причин, являлось несоответствие между процентом, уплачиваемым банкам по текущим счетам и вкладам, и нормами частного дисконта на рынке: в процессе первоначального накопления капитала денежные капиталы сосредоточились в руках наиболее предприимчивых и энергичных слоёв населения, которые стремятся возможно интенсивнее использовать и преумножить свой капитал путём торговли и спекулятивного оборота и, следовательно, прибегают к банку для хранения случайно освободившихся средств лишь в исключительных случаях, на сравнительно короткие сроки.

За первый операционный год почти в 9,5 раза вырос объём активных операций. Но преобладала всё же частная клиентура. В среднем за год ей принадлежала половина остатков средств на текущих счетах. По обороту и активам, согласно своему балансу, Роскомбанк занял третье место среди акционерных банков страны. Однако общие показатели не были впечатляющими.

В первом отчёте Российского коммерческого банка за 1922/23 операционный год несколько витиевато сказано:

Начавшийся в 1921 г. хозяйственный порядок, называемый НЭП, потребовал организации кредита и создания банковского аппарата, последний представлялся исключительно государством, т. к. банковское дело признавалось государственной монополией. В дальнейшем с предоставлением Государственному банку эмиссионного права, при наличии которого всё кредитное дело страны должно регулироваться и направляться соответственно видам центрального государственного кредитного органа, было признано возможным допустить учреждение и других кредитных предприятий; попутно выяснилась желательность привлечь в банковское дело частную инициативу и частный капитал, что при бедности страны денежными капиталами повлекло привлечение в эту область и иностранного капитала.

Однако в условиях строгой государственной регламентации частный банк никак не мог располагать той свободой действий, которая предполагалась изначально. Деятельность частного кредитного учреждения плохо укладывалась в рамки государственной монополии внешней торговли, и это мешало широкому развитию финансирования импортно–экспортных операций. Банк испытывал трудности в получении депонированных за границей авансов за экспортируемые товары. Из–за того что их