Итак, можно заключить, что банковское законодательство обречено на провал. В нынешней форме его следует полностью упразднить, заменив несколькими статьями в торговом и уголовном кодексах. Эти статьи должны перевести договоры банковского денежного вклада под действие традиционных принципов права (требование 100 %-ного резервирования) и запретить любые договоры, позволяющие вуалировать частичное резервирование вкладов. Короче говоря, это предложение, совпадающее с мнением Мизеса, предполагает замену нынешней паутины административного банковского законодательства, не достигшего тех целей, для которых оно принималось, несколькими ясными и простыми статьями в торговом и уголовном кодексах[733].

Отметим, что нынешние защитники свободной банковской деятельности с частичным резервированием ошибочно полагают – отчасти по причине недостаточного знакомства с юридической стороной проблемы, – будто требование 100 %-ного резервирования является несправедливым административным ограничением индивидуальной свободы. Но, как было показано в первых трех главах книги, ничто не может быть дальше от истины. Эти теоретики не понимают, что правило 100 %-ного резервирования не имеет отношения к систематическому бюрократическому вмешательству государства, являясь просто-напросто признанием традиционных прав собственности, распространенных на банковский сектор. Иными словами, теоретики, являющиеся сторонниками свободной банковской деятельности с частичным резервированием, которое нарушает традиционные принципы права, не понимают, что «свобода торговли в банковском деле означает свободную продажу сомнительных ценных бумаг через подставных лиц» – знаменитая фраза, принадлежащая неизвестному американцу, процитированному Туком[734]. Более того, если свобода банковской деятельности действительно предпочтительна как «меньшее зло» по сравнению с центральным банком, то она не должна предоставлять тех высокодоходных возможностей, неразрывно связанных с кредитной экспансией. Напротив, свобода банковской деятельности должна рассматриваться как окольный путь к идеальной свободной банковской системе, подчиняющейся общим нормам права, т. е. требованию 100 %-ного резервирования. Необходимо всегда использовать все законные способы, предоставляемые конституционным государством, для того чтобы достичь этой цели прямым путем.

В последние 20 лет наблюдается определенное возрождение доктрин старой банковской школы. Сторонники этих взглядов утверждают, что система свободной банковской деятельности с частичным резервированием не только порождает меньше искажений экономического развития и кризисов, но и способна со временем совершенно нейтрализовать эти проблемы. Поскольку эти теоретики строят свои рассуждения на базе различных вариантов аргументации старой банковской школы, одни более изощренно, другие менее, мы будем называть всю группу этих авторов «новой банковской школой» или «современной школой свободной банковской деятельности, выступающей за частичное резервирование». Эта школа представляет собой любопытный альянс ученых[735], среди которых есть даже представители австрийской школы. Последние (к ним принадлежат Лоренс Уайт[736], Селджин[737], с недавних пор Хорвиц[738]), как нам кажется, упустили из виду некоторые аспекты денежной теории Мизеса и Хайека, а также австрийскую теорию капитала и австрийскую теорию экономического цикла. К новой банковской школе свободной банковской деятельности относятся также представители английской субъективной школы (Кевин Дáуд[739]) и теоретики, стоящие на монетаристских позициях, такие как Глэснер[740], Йигер[741] и Тимберлейк[742]. Даже Милтон Фридмен[743], которого нельзя считать представителем этой школы, постепенно склоняется к принятию их взглядов, в особенности после того, как он не смог убедить руководителей центральных банков взять на вооружение его знаменитое денежное правило.