на стол. Девушки в страхе озирались по сторонам, не в силах понять, что происходит.

Я уставилась на странные штуки, лежавшие посреди обеденного зала. Они напоминали банки с консервированным супом, но только очень большие. Прищурившись, я попыталась разглядеть надпись на боку у ближайшей ко мне банки, но тут банка возле дверей взорвалась, и комната наполнилась едким дымом.

– Бегите! – крикнул Кларксон, когда взорвалась вторая банка. – Вон отсюда!

Забыв былые обиды, король схватил королеву за руку и выволок в коридор. Кларксон тем временем вытолкал за дверь двух выскочивших на середину зала девушек.

За считаные секунды комната наполнилась черным дымом, и, оглушенная отчаянными криками, я вконец растерялась. А когда попыталась отыскать сидевших рядом со мной подруг, то обнаружила, что они исчезли.

Ну конечно, они успели убежать. Я снова повернулась и мгновенно утонула в клубах дыма. Где же дверь? Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и закашлялась. Похоже, это не обычный дым, как, скажем, от костра. Поскольку мне случалось сидеть у костра, я сразу догадалась, что этот дым… совсем иной природы. И тут мое тело обмякло, отказываясь повиноваться. Я понимала, что это неправильно, что надо бороться.

Я запаниковала. Нет, нужно сосредоточиться. И найти стол. Если я найду стол, то тогда мне останется всего лишь повернуть направо. Кашляя и задыхаясь от дыма, я принялась слепо шарить руками по сторонам. Споткнувшись, я налетела на стол, оказавшийся вовсе не там, где я рассчитывала. Ну и ладно, уже хорошо. Я положила руку на столешницу, заставленную едой, и принялась продвигаться вдоль стола, опрокидывая бокалы и цепляясь за стулья.

Нет, ничего не получится.

Мне было трудно дышать, да и вообще я слишком устала.

– Эмберли!

Я подняла голову, но меня окутывала непроглядная тьма.

– Эмберли!

Я стукнула кулаком по столу, закашлявшись от сделанного усилия. Я больше не слышала его голоса, я тонула в клубах едкого дыма.

Тогда я принялась изо всех сил колотить по столу. Ничего.

Еще одна попытка – и тут я наткнулась на чью-то ладонь.

Крепко схватив мою руку, он поспешно поволок меня прочь.

– Ну давай же! – приговаривал он.

Казалось, эта проклятая комната никогда не кончится, и тут я стукнулась плечом о дверной косяк. Кларксон упорно тащил меня вперед, но единственное, чего мне хотелось, – это лечь на пол и уснуть вечным сном.

– Нет! Вперед! – подгонял меня Кларксон.

Мы вышли в коридор, и я увидела лежавших на полу девушек. Кто-то ловил ртом воздух, кого-то нещадно рвало.

Кларксон протащил меня мимо них еще дальше, и мы рухнули на пол, пытаясь отдышаться. Нападение, а я не сомневалась, что это было именно нападение, продолжалось не более двух-трех минут, но я словно пробежала марафон.

Я лежала на боку, в крайне неудобной позе, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Кларксон также лежал неподвижно, но я видела, как вздымается его грудь. Секунду спустя он повернулся ко мне:

– Вы в порядке?

Чтобы ответить, мне пришлось собрать всю свою волю в кулак.

– Вы спасли мне жизнь, – сказала я и, задыхаясь, добавила: – Я люблю вас.

Сотни раз я мысленно повторяла эти слова, хотя даже в страшном сне мне не могло присниться, что я произнесу их в такой ситуации. Однако на сожаления времени больше не оставалось: под крики подоспевших на помощь гвардейцев я медленно погружалась в сон.

Когда я проснулась, то почувствовала, как что-то давит мне на лицо. Оказывается, кислородная маска вроде той, что Саманта Рейл надевала во время пожара.

Повернув голову направо, я обнаружила, что лежу неподалеку от двери и стола, за которым обычно сидят медсестры, и что практически все койки больничного крыла заняты. Интересно, а сколько здесь сейчас наших девушек? И кому все-таки повезло, а кому нет?

Я попыталась сесть, чтобы лучше видеть. Это не ускользнуло от внимания Кларксона: он сразу же направился в мою сторону. Поскольку у меня не было ни головокружения, ни одышки, я с радостью сняла маску. Принц шел очень медленно, так как явно еще не успел восстановиться после газовой атаки. Примостившись на краешке моей кровати, он хрипло произнес:

– Как вы себя чувствуете?

– Как вы могли… – Я попыталась прочистить горло, мой голос показался мне чужим. – Как вы могли так поступить? Поверить не могу, что вы вернулись. Таких, как я, здесь больше двадцати. А вы у нас один.

Кларксон протестующе поднял руку:

– Эмберли, зря вы так. Вы тоже в каком-то смысле единственная и неповторимая.

Я плотно сжала губы, боясь расплакаться. Наследник трона рисковал ради меня жизнью. У меня вдруг стеснило грудь от переполнявших душу эмоций.

– Леди Эмберли, – надо мной склонился доктор Мишн, – я рад, что вы наконец очнулись.

– А как там остальные? С ними все в порядке? – спросила я.

Доктор едва заметно переглянулся с Кларксоном. Они явно что-то скрывали, но я решила не проявлять излишнего любопытства.

– Должен сказать, вам всем крупно повезло. Его высочество вытащил на свежий воздух пятерых девушек, включая вас.

– Совершенно с вами согласна. Принц Кларксон – невероятно храбрый человек. И я действительно очень везучая. – Я незаметно сжала руку принца.

– Да, – кивнул доктор Мишн. – Но, с вашего позволения, хотелось бы спросить, оправданна ли такая храбрость?

– Прошу прощения?

– Ваше высочество, – едва слышно произнес доктор, – как вы, наверное, понимаете, королю вряд ли понравится, что вы оказываете знаки внимания недостойной вас девушке. – (Боже, лучше бы он меня ударил!) – Шансы, что она родит вам наследника, более чем призрачны. А вы едва не лишились жизни, спасая ее! Я не стал докладывать королю о состоянии ее здоровья, поскольку надеялся, что, узнав правду, вы проявите милосердие и отошлете ее домой. Но если это будет продолжаться, мне придется сообщить королю.

В разговоре возникла длинная пауза. Наконец Кларксон нарушил молчание.

– Насколько я знаю, несколько девушек пожаловались на то, что вы, если можно так выразиться, лапали их во время осмотра, – ледяным тоном произнес он.

У доктора от возмущения глаза полезли на лоб.

– Что вы этим хотите…

– Кстати, кто-то из них утверждал, будто вы нашептывали ей на ухо непристойности. Впрочем, это не важно.

– Но я ни сном ни духом…

– Не имеет значения. Я принц. И мое слово закон. И если я хотя бы намекну, что вы осмелились трогать моих женщин неподобающим врачу образом, то вы живо окажетесь перед расстрельным взводом.

У меня отчаянно билось сердце. Мне хотелось остановить принца, сказать ему, что недопустимо угрожать человеку смертью. Ведь наверняка имеется способ мирно урегулировать проблему. Но