Я открыла ноутбук и снова перечитала письмо, полученное из Национального парка-заповедника в Малави, а затем, недолго думая, отбила им ответ по электронной почте: написала, что обязательно приеду в Лондон для прохождения собеседования.

И сразу же полегчало на душе: все же сделала, пусть и небольшой, но шажок навстречу этой моей новой жизни. А потом мысли снова завертелись вокруг Атлантиса. На сегодняшнюю ночь я запланировала одно мероприятие…

* * *

Как назло, Ма завозилась со своими делами допоздна, и было уже далеко за полночь, когда я услышала, как хлопнула дверь в ее комнате. Я выждала еще добрых минут двадцать. Коротала время, выучивая наизусть составы тех снадобий, которые мне дала Ангелина, а заодно и освежала в памяти слова запрещенного проклятия. Не знаю, почему мне втемяшилось в голову, что я ни в коем случае не должна забыть эти слова, а в результате каждый день сознание подсказывало мне, что я должна повторить их.

Но вот наконец дом погрузился в сон. Я натянула на ноги пару старых угги, влезла в толстый шерстяной свитер и взяла в руки фонарик, который Ма всегда оставляет на прикроватной тумбочке. Я тихонько выскользнула из спальни и на цыпочках прошла по коридору в сторону лестницы. Там включила фонарик, чтобы облегчить себе спуск на первый этаж. На кухне сразу же направилась к коробочке с ключами, извлекла оттуда тот ключ, которым Ма открывала лифт, и вернулась в коридор на поиски нужной мне панели. Нашла и справилась с открытием двери, потом посветила фонариком на дверцу лифта. Что, если шум работающего лифта разбудит Ма? Впрочем, ее апартаменты на самом верхнем этаже, к тому же в самой дальней части коридора. Авось пронесет.

Я нажала на кнопку вызова, и через пару секунд лифт прибыл на место. Я вошла в кабинку и посветила фонариком на ряд латунных кнопок, обозначающих этажи. Нажала на самую нижнюю. Лифт слегка дернулся, а потом кабинка поехала вниз и вскоре затормозила. Я открыла дверцу и ничего не увидела: сплошная темень. Снова включила фонарик и сделала шаг. Но как только моя нога коснулась бетонного пола, внезапно все пространство вокруг меня озарилось светом.

Я огляделась по сторонам. Судя по всему, Ма сказала мне правду. Перед моим взором предстал более современный вариант погреба вместо обычного сырого склепа. Правда, потолки низкие, но само помещение просторное, скорее всего, по площади оно точно повторяет размеры кухни. Вдоль стен протянулись стеллажи, уставленные бутылками с вином. Интересно, сколько лет они тут лежат, мелькнуло у меня, если вспомнить, что отец пил вино только по каким-то знаменательным случаям и по праздникам. И тем не менее собрал такую обширную коллекцию вин. Я прошлась по комнате, осторожно смела пыль с некоторых бутылок, чувствуя одновременно и разочарование, и облегчение. Короче, тут я не увидела ничего такого, что ожидала увидеть.

Я перевела взгляд наверх и увидела моль, мечущуюся рядом с лампочкой, вмонтированной в потолок. Потом глаз мой сместился ниже, и тут я заметила брешь в одной из стен, умело замаскированную винным стеллажом. Я подошла ближе.

– Ну, положим, стеллаж тебе точно не сдвинуть с места, Тигги, – обронила я негромко и принялась снимать бутылки с двух средних рядов, после чего посветила фонариком в освободившееся пространство. Луч фонарика выхватил из полумрака еще одну панель, точь-в-точь как та, за которой был спрятан лифт в коридоре. Я сняла еще один ряд бутылок с нижней полки и увидела в стене небольшую замочную скважину.

Сердце мое затрепетало от волнения, когда я достала ключ от лифта и попыталась вставить его в скважину. Ключ вошел идеально, я услышала, как он повернулся с негромким металлическим щелчком. Тогда я взялась за щеколду и стала дергать ее в разные стороны: вперед, назад, в сторону, как я это проделывала с дверью в панели наверху. К сожалению, винные стеллажи стояли впритык к стене, оставляя совсем крохотное пространство для манипуляций с дверью.

– Вот черт! – раздосадованно воскликнула я, и мои слова эхом отозвались в подвале. Однако же усталость взяла свое. Остатки сил я потратила на то, чтобы закрыть панельную дверь и вернуть ее на прежнее место, а потом снова водрузила на стеллажи снятые с полок бутылки. Словом, навела порядок, все, как было.

– С какой стати мне переживать из-за того, что я сделала? В конце концов, я тоже являюсь владелицей этого дома и могу делать в нем все, что захочу, – убеждала я себя, пробираясь к лифту и тяжело дыша. Когда я подошла к нему, то увидела, что дверь взята в стальной каркас и что рядом находятся еще две двери, на которые я поначалу даже не обратила внимания, поскольку они тоже были искусно замаскированы стальной обшивкой. Тут же сбоку расположилась кнопка. Готова поспорить на что угодно, что именно с помощью этой кнопки двери сдвигаются с места и поднимаются вверх, скрываясь где-то в стенке под потолком.

– Что-то очень похожее на бронированную банковскую ячейку, – пробормотала я про себя. Велик был соблазн нажать на эту кнопку, но я вовремя сообразила, что если стальная дверца захлопнется за мной, то я окажусь в ловушке, из которой мне уже вовек не выбраться наружу.

Минут через десять я устало вскарабкалась на свою кровать и погрузилась в размышления. Как же мне узнать, что там спрятано на самом деле?

На следующее утро в мою комнату вошла Ма с подносом в руках, на котором стоял завтрак.

– Bon matin, cherie, – поздоровалась она и, как только я села на постели, поставила поднос мне на колени. – Как спалось?

Возможно, мне показалось, но почему-то я не сомневалась в том, что в чистом взгляде ее зеленых глаз отчетливо промелькнула тень подозрения.

– Чувствую себя очень хорошо, спасибо, – бодро отрапортовала я. – А что, у Клавдии сегодня выходной?

– Даже три выходных. Она отправилась навестить какую-то свою родственницу. Так что сейчас во всем доме остались только мы с тобой. Я уже говорила Сиси, когда останавливалась у нее в Лондоне, что готовить я практически не умею. Но Клавдия оставила для тебя в морозильнике твою специальную еду. Мне же нужно будет только разморозить ее, а потом подогреть.

– Не волнуйся, Ма. На самый крайний случай знай, что я могу приготовить нам двоим запеканку с орехами, – улыбнулась я в ответ.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет, – слегка поморщила свой носик Ма. Как истинная парижанка, она была снобом в том, что касается еды, а уж блюдо, когда на тарелке рядом с гарниром не красуется хороший кусок мяса, и вовсе считала пародией на еду. – После того как расправишься со своим завтраком, я измерю тебе давление. Что-то ты сегодня чересчур бледненькая, милая. – Ма окинула меня внимательным взглядом, а я изо всех сил постаралась не покраснеть под ее пристальным взором. – Ты что? Не спала сегодня?

– Отлично спала, Ма. Честно! Кстати, я хочу попросить тебя, чтобы ты связалась с доктором Гербером. Пусть порекомендует мне какого-нибудь хорошего кардиолога здесь, в Женеве.

– Ах, Тигги, доктор Гербер скончался несколько месяцев тому назад. Но я обязательно свяжусь с кардиологической клиникой. Ты уверена, что не хочешь более наблюдаться у Чарли?