расширенный зрачок показывал эмоции, бушевавшие за ними. Он смотрел на меня глазами человека, разочарованного, что железо это не сталь, что потенциал не реализован.

- Хочешь, чтобы я свергнул Короля Душ, - развеселившись, я помахал рукой в отрицании. – Не-не-не, спасибо.

- Нет, - куда спокойнее молвит дух, садясь обратно. – Встать вровень. Или даже выше. Выше всех. Мой хозяин, разве вы не достойны хотя бы стремления к божественности? К величию?

- Я еще даже Шикая не достиг…

- Вот! – перебил меня дух. – Вот о чем я говорю. Смирение. Ему не место в душе моего хозяина. Я чувствую, что каждый раз, говоря подобное, вы накидываете на свою душу цепи, которым там не место! Где ваша хваленая решимость, когда призраки прошлой жизни влияют на вас сегодняшнего?

Вот это… Ударило как током, в самое сердце. Заставило увидеть проблему ясно и четко. Неужели я был так слеп к этому? Что я ограничиваю себя? Все еще?

Хотел поднять руку, но не смог!

Я вдруг ощутил себя скованным. Связанным. И когда опустил глаза, увидел на себе черные цепочки, прижавшие руки к телу тугими мотками. Что?! Какого… Ах, да. Внутренний Мир.

Все здесь отражается наглядно.

Дух молчит и наблюдает. Скину ли я свои цепи или останусь добровольно скованным. Я дернулся, но в ответ услышал лишь громкий звон.

Цепи, они такие тугие. Такие крепкие. Вонзаются в плоть, до самых костей, мешая дышать. Ограничения раздражают, так сильно, что губы подергиваются, обнажая зубы.

Раздражение начинает лавой закипать в груди, накалять эмоции. Я проигнорировал это. Закрыл глаза.

Путь истерички, дергаться, орать и кричать в ярости – это не для меня. Спокойствие.

Я вчувствовался в это.

Неприятный холод металла цепей – отражает оковы разума. Давление их колец – комплексы, засевшие в подсознании. Черный цвет цепей - это неуверенность, пятнающая душу.

Когда я ощутил все до ясности, четкости, испил до капли яд смирения и неуверенности…

То, что ты знаешь досконально – уже не пугает. Оно не может. В свете знания, истины, страх теряет силу.

И так цепи прошлых ошибок потеряли власть надо мной.

Пошевелился – звон ломающихся цепей. Открыв глаза, увидел, как они падают на пол, исчезая как дым.

Вдохнул студеный воздух полной грудью. Выдохнул. Еще раз. Глубоко и размеренно. Я дышал так, будто до этого никогда не знал, какого это.

Чувство свободы так освежает, так раскрепощает, что глаза увлажнились от переполнения чувств!

Я никогда еще не ощущал себя таким свободным, легким, способным на что угодно!

Чувствую себя таким дураком! Могу понять, почему я не ходил и не хвастался, что стану Капитаном лет за сто. Это просто вежливость и здравый смысл.

Но кто мне, черт возьми, запрещал мечтать? Ставить высокие цели? Капитан? Ха! Я стану Главнокомандующим при живом Ямамото! Как тебе такой пинок, долбанное смирение?!

Каждый раз, стоило появиться мыслям о далеком большем, я дергал себя, как пса за поводок. Больше нет.

Я забыл, как это приятно, отпустить мысли гулять. Привык держать впереди только то, что достижимо на расстоянии вытянутой руки.

Наслаждаться мечтами в своем сердце – это основа того, чтобы быть человеком. Когда я задушил в себе это?..

- Ты был прав.

Благодарность, которую я чувствую сейчас, трудно выразить словами. Хорошо, что мне не нужно. Он должен это ощущать.

- Не за что, - с гордой улыбкой в голосе ответил дух, лавандовые глаза смотрят с теплом и радостью за меня.

Я дышал свободно, вместе со мной дышал весь мир. Реацу текла и пульсировала, как живая, наливаясь с каждой секундой новой силой, более энергичной, яркой, быстрой! Как будто снятие оков с меня так же сняло цепи с духовной силы.

Подняв голову, я осознал, что это так. Внутренний Мир – отражение всего. Мешающих вещей в том числе.

Больше ничего не мешает видеть проникающую синеву над дворцом. Над всем миром.

Небеса над нами… Лишились облаков.

***

Выходя на завтрак, я не оставил зампакто на подставке. Без приятного веса на боку, чувства поддержки и связи, стал чувствовать себя очень неловко, как будто руку оставил. Теперь даже дома буду всегда носить меч с собой.

Я ощущаю реацу дедушки в доме. Старик еще спит. Пока я тоже дома, дед решил остаться на день или два.

Доев самую обычную кашу с ягодами, я захватил с собой яблоко и пошел на открытый полигон. Будь проклят тот день, когда я заразился ежедневными тренировками! Отлынивая, чувствую себя неловко.

Я не устану это проклинать. Как дань моему ленивому прошлому, что лежит в вымышленном гробу на глубине Ядра Земли.

На полигоне тренируются охранники, наворачивает круги бега Кенсей. Я махнул рукой в приветствии, не став никого беспокоить. Устроился в углу, отрабатывая свои пару сотен взмахов мечом.

Забавно, как я погибал в первые дни… А теперь конец второй сотни едва заставил появиться капельке пота на виске. Приятно видеть прогресс даже в таких мелочах.

Итак, разминка окончена.

Когда я раздумывал, стоит ли позвать Кенсея на спарринг и поглядеть, чему он научился, пришел слуга.

- Господин, к вам пришел гость.

- Без предупреждения? Кто это?

- Он назвался как Кучики Гимей.

- Гимей? – я легко припомнил парня из побочной ветви Благородного Дома. – Впустите его. Я встречу у дома.

Слуга поклонился и быстро пошел в сторону ворот. Чего от меня вдруг Кучики захотел? Вот так сходу ничего в голову не приходит.

Может, просто так зашел? Мы вроде неплохо ладили на встречах клуба, но друзьями не назвать.

Когда гостя привели к дому, я отметил немного непривычный внешний вид Гимея. Не в форме Академии парень выглядит как настоящий высший аристократ. Кимоно с иголочки, заколки в волосах блестят, прическа волосок к волоску. Лицо без выражения, как у скульптуры.

И зампакто на поясе, который он обычно не носил. По сравнению с моим мечом его выглядит бедным родственником, катана без украшений. Но я ощущал немалую силу, скрытую в клинке.

Вообще вне образа пьяного добряка, к которому я привык.

- Привет, Судзин, - каменное лицо не удержалось, улыбка дала трещину невозмутимости. – Надеюсь, я не пришел не вовремя?

- Все в порядке, - успокоил гостя я. – Заходи, поговорим внутри.

Не успели мы разуться и пройти пару шагов по широкому коридору, как появился дедушка.

- Дедушка, доброе утро.

- Окикиба-сама, - тут же поклонился уважительно Гимей.

-