Фиона покраснела до ушей, а потом улыбнулась:

— Тетя Роза, если это доставит вам удовольствие, то я согласна.

Роза издала радостный вопль и крепко обняла ее.

— Ты слышал, парень? — воскликнула она. — Фиона согласна!

— Слышал. Спасибо, мам. Задавать этот вопрос самому мне хотелось меньше всего на свете, — проворчал Джо.

К тому времени, когда все сели за стол, было решено, что она и Джо поженятся через три недели; этого времени как раз хватит, чтобы оповестить родственников и подготовить свадьбу. Во время всей этой суеты Фиона искала взгляд Джо, молча умоляя сменить тему разговора, но он только улыбался и пожимал плечами; справиться с матерью и сестрами было ему не по силам.

День прошел незаметно. У Бристоу Фиона чувствовала себя как дома. Она не помнила, когда в последний раз так смеялась. Семья была большая, шумная и веселая. Время от времени каждый отмачивал такую фразу, что глаза лезли на лоб. Фиона не сомневалась, что это объясняется профессией. Нельзя день за днем стоять за тележкой, нараспев расхваливать свой товар, а за столом сидеть тихо. Скоро все они станут ее родней. А Джо — ее мужем. «Как это случилось? — думала она. — Как на одного человека может свалиться столько счастья сразу?»

Фиона качала головой и смеялась, не зная, как ответить на собственные вопросы. Миновав деревянную лестницу, которая вела на второй этаж «Оливера», она прошла в просторное помещение первого этажа. Снаружи было намного светлее; прошло несколько секунд, прежде чем ее глаза привыкли к темноте. Обведя взглядом комнату, Фиона заметила ящики с чаем, недавно доставленные из ее нового имения в Индии. Кроме того, увидела новые двери люков, заменившие те, которые были сорваны людьми Питера Миллера.

— Джо! — позвала она. — Мистер Каррен! — Ответа не было. На пристани стояла тишина. И на улице тоже. «Рабочий день кончился», — подумала она, вспомнив субботнее расписание отца. — Кто-нибудь есть? — крикнула Фиона.

Но никто не ответил. Наверное, они на верхних этажах. Она хотела подняться по лестнице, но увидела свет, пробивавшийся из двери кабинета мастера. Кабинет находился в другом конце помещения и смотрел на реку. Вероятно, они там. Просто не слышат.

Она пробралась между ящиками с чаем. Дверь кабинета была полуоткрыта.

— Мистер Каррен! Вы здесь? — Томас Каррен сидел в кресле спиной к ней. — Вот вы где! А мистер Бристоу уже приехал?

Но Каррен не ответил. Он сидел, наклонив голову, и, казалось, дремал.

— Мистер Каррен? — Фиона положила руку на его плечо и слегка потрясла. Его голова наклонилась вперед, а потом откинулась назад. Слишком далеко назад. Грудь рубашки мастера была залита кровью. Кровь оказалась на столе и на пишущей машинке. Ему перерезали горло.

— Ох, нет… нет… о господи! — всхлипнула Фиона. Она попятилась, не в состоянии отвести взгляд от жуткого зрелища, потом повернулась и побежала. — Джо! — Она с разбегу налетела на ящик с чаем, ударилась о него и вскрикнула от боли. — Джо! — снова крикнула охваченная ужасом Фиона. — Джо, пожалуйста! Скорее сюда!

Но ответа не было. Она заковыляла к двери на улицу. Ногу саднило.

— Джо! Эндрю! Кто-нибудь!

В десяти ярдах от двери послышались шаги. Размеренные и неторопливые.

— Ох, слава богу! — всхлипнула Фиона. — Джо, там мистер Каррен. Он мертв!

Но человек, шедший к ней в темноте, был вовсе не Джо.

Фиона зажмурилась. «Этого не может быть, — подумала она. — Не может быть. Он не настоящий. Это всего лишь кошмар. Он не существует».

Дрожа от страха, она снова открыла глаза и увидела перед собой сумасшедшие, полные ненависти глаза темного человека.

— Джо! — крикнула Фиона. — На помощь!

— Его здесь нет, — сказал Уильям Бертон. — И не было. Это я вызвал тебя запиской. Здесь нет ни души.

Фиона силилась понять его слова. Джо здесь не было. Здесь нет ни души. Но он ошибается.

— Эндрю! — крикнула она. — Сюда! Скорее!

Бертон покачал головой:

— Боюсь, он тебя не слышит. — Убийца вытянул правую руку, и Фиона увидела нож с лезвием, мокрым от крови.

— Эндрю… ох, нет! — заплакала Фиона, поднеся руку ко рту. Он мертв. Эндрю мертв. Только потому что пытался защитить ее. — Ублюдок! — внезапно разъярившись, крикнула она. — Подлый убийца!

Он не ответил, только улыбнулся. Пока Фиона кричала, Бертон сделал несколько шагов в ее направлении. Теперь до него оставалось всего несколько ярдов.

«Беги, дура!» — приказал ей внутренний голос. Фиона обошла ящик с чаем, пытаясь прикинуть расстояние, отделявшее ее от двери. Лишь бы ей удалось выбежать на улицу! Пивная «Рамсгит» совсем рядом. Если она сумеет добежать до нее, то будет спасена.

Увидев ее взгляд, Бертон сделал шаг в сторону, чтобы не мешать.

— Заперто, — сказал он. — Можно попробовать убежать наверх. Если ты доберешься до ступенек раньше, чем я. Но какой в этом смысл? Лестница ведет вверх, а не наружу. Ты только затянешь дело.

Фиона лихорадочно оглянулась по сторонам. Бежать было некуда. Стены здания сложены из толстого кирпича. В заднем левом углу находится кабинет Каррена. У нее вспыхнула искра надежды. Там можно запереться. Он не доберется до нее через толстую дубовую дверь. Словно прочитав ее мысли, Бертон сделал шаг вправо и перекрыл дорогу. Она посмотрела назад. В стене, выходившей на реку, имелись люки, но все они оказались заперты. В их петлях висели амбарные замки. В правой стене не было ничего — ни кабинетов, ни люков, ни окон. Ничего. Кроме нескольких прислоненных к ней чайных скребков и кем-то забытой докерской «кошки», висевшей на деревянном колышке.

Бертон все приближался, прижимая ее к стене. Стена оказалась неожиданно близко. Фиона стукнулась о нее каблуком и тут же ощутила острую боль в лопатке. Она хотела прижаться к стене плашмя, как загнанное в угол животное, но что-то мешало. Кололо и причиняло боль.

«Кошка».

Оглядываться Фиона не стала. Просто завела руку за спину и поднимала ее до тех пор, пока мышцы не закричали от боли.

Теперь он был всего в десяти ярдах.

— Я собираюсь перерезать вам горло и проследить за тем, как вы будете умирать, миссис Сомс, — сказал он. — А потом сжечь эту пристань дотла.

— Теперь ты не уйдешь. Тебя найдут, — ответила Фиона, стараясь говорить ровно. Рука горела огнем. Где же она? Где эта «кошка», черт бы ее побрал? Когда она испугалась, что рука вот-вот выскочит из сустава, пальцы коснулись металла. «Спокойнее, — сказала она себе. — Не урони. Только посмей уронить!»

— Не найдут. Через час я буду на пароме, плывущем в Кале.

Девять ярдов. Восемь.

— Ты знала, что после падения твой отец лежал со сломанными ногами в луже собственной крови добрый час, прежде чем кто-то откликнулся на его крики?