16), чтобы египтяне познали Бога всяческих. От Того же Бога изошло Слово и, являя Себя, обитало во плоти, дабы творения познали Бога всяческих. Итак, в имени Божества[296] возвещалось Божество Сына, а в имени Сына явлено было отчество Бога. Египтяне не послушали Моисея, и жезлом его были наказаны, в Сына же поверили и Крестом Его были спасены. Жезлом Моисея, прообразом креста, предуведомлялись народы: Египтяне – в знамениях язв, а Амаликитяне в битве познали действие креста. Поскольку они до тех пор были грубы, то вразумлялись прообразом креста; когда же открылся им крест, то они оказались как бы просвещенными учением и наставлением его и мудрыми. Итак, Бог удостоивал Израильтян и привлекал (их) образом креста. Когда же явился Тот, знамениями Коего были почтены, то они сделали Его в знамение всяческих поруганий, дабы, противясь (Ему) и упорствуя, изгнать Его. Поскольку Израиль, привлекаемый и услаждаемый обильными милостями, был вполне изучен, то «утучнел, и отолстел, и стал упрям» (ср.: Втор. 32, 15). С детства своего утешаемы были прообразами креста, наконец же в старости (Господь) заключил их среди язычников. «Кто, – говорит, – изнежен, тот отдан будет в рабство» (ср.: Притч. 29, 21).

Истинный смысл прообразов открылся перед ними и был извращен ими, хотя с давнего времени многими подобиями Его они были приучаемы к тому, чтобы познать Его. Не признали того тела, тень которого прикрывала их в пустыне. Посредством дерева, подобия Его, вода их сделалась сладкой, и посредством змея, знамения Его, они спасены были от уязвлений змей, и там же осуждены были суббота и обрезание, так как они не могли спасти их. И вот, они отвратились от того лица, образ которого постоянно начертывался перед ними. Он показался им чуждым по чертам истинного вида Своего, которыми Он сиял, как неизгладимой красотой. Все пророки показывали только подобие черт Его, поскольку образ жезла не был столь совершен, как знамение креста, и красота дерева, сделавшего воду сладкой, не была так совершенна, как красота того дерева, коим язычники соделаны были сладостными и кроткими. Где только ни проходило подобие Христа как человека[297], (там) все творения были потрясены им и приведены в смятение: море – жезлом Его, раны змей – знамением Его, горечь воды – прообразом Его. И где только ни появлялась Истина, (всюду) внезапно были отвергнуты те, кои покрыты нечистотой. Вот источник, который независтно доставляет блаженство пьющим, не завидующим друг другу. Истекла вода и распространилась повсюду, дабы никто не смотрел с завистью на питье другого.

Глава 21

«В руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23, 46). Божественная природа Его отдала человеческую, потому что она покинула и оставила ее при страдании[298]. Однако Божество не так отступило от человечества, чтобы (совсем) отделиться, но сокрылось от умервщленнаго и убийц. по своей силе. Ведь, если-бы Божество проявило себя, то Тот, Кто был умервщлен, не убоялся-бы, и если-бы оно открылось, то убийцы не могли бы умертвить Его. Но Божественная природа оберегала и охраняла человеческую, дабы (последняя) не погибла, поелику охраняющая природа знала о себе, охраняемая же природа не знала о себе[299]. Потом же Божество явило себя и умервщленному, потому что он не был оставлен[300], и убийцам, так как они не могли выполнить своего дела, то есть, охранить гроб и удержать в нем умершаго. Господь самым делом подтвердил смертным обетование Свое, показывая и на деле являя, что человеческая природа Его могла страдать, поелику Он явно для всех умер, и вместе с тем тех, кои были мертвы, утверждая в том, что Он может оживить (их). Итак, Бог воздвиг Его, и вера в Него была утверждена. в слушателях, а враг познал вину и свое осуждение, ибо солнце омрачилось, завеса в храме раздралась, стражи в смущении убежали, и гробы открылись, и мертвые возстали.

Соединившись с человеком, Бог родился не рождением Лица Своего[301], но рождением воспринятой Им природы, коей естественно было родиться по плоти. Ведь, никто не может родиться человеческим рождением иначе, как только воспринявши те же наши члены, и никто не может подпасть смерти. если не состоит из таких же членов, Итак, Господь в порядке (естества) действовал в теле от врат утробы до врат гроба. Отверз Своим рождением заключенную утробу и отверз Своим воскресением окруженный (стражею) и охраняемый гроб. Посреди же (пути Своего) воздвиг крест, чтобы тем, кои рождаются из утробы подверженными смерти, сперва встречался крест, как бы древо жизни, плод котораго они должны собирать и умножать в телах своих, дабы когда смерть соберет всех их в утробе своей, они разрушили ее и избавились от власти ея. Итак, в (момент) смерти Бога при Христе не было[302], не потому, чтобы Он (Бог) хотел быть вне Его, но потому, что смерть не могла бы приступить к тому месту, где была жизнь, умервщляющая смерть. В рождестве же Бог был со Христом, потому что рождение не чуждо Божества. Ибо рождение есть начало всего являющагося и соединяет между собой все вещи, имеющие происхождение, и сила Творца соучаствует в нем, хотя оно и есть дело творения. Смерть же есть полная погибель того, что существует, а так как Бог есть такая сущность, которая не разрушается, то Он и не может подлежать смерти. Ведь, пришел к нам не для того, чтобы узнать что-нибудь, но чтобы Своею полнотой восполнить то, чего нам недоставало.

Далее, тело страдало своим естеством вместе с страстной душой, поелику душа есть то, что чувствует скорби. Значит, человеческое Его естество страдало по причине тела, а скорби чувствовало по причине души. «Дух, – говорит, – найдет и сила осенит» (Лк. 1, 35). Это же живое тело стало хлебом и пищей верующих. «Дух – говорит, – найдет и