— Ах, эта шляпа, — смущенно пробормотала она. — Мне самой не нравится цвет, видите ли… Она просто не знала, что сказать.

— Нанять для вас машину?

— Нет, спасибо, не нужно. Я сама прекрасно справлюсь, — поспешно уверила она его. — Большое спасибо за помощь, дальше я справлюсь сама.

— В самом деле? — озабочено произнес он.

— Да, конечно! Спасибо за любезность! (Ах, как бы теперь избавиться от этого внимания прохожих!)

Она нервозно усмехалась и пошла дальше, к пристани, потихоньку охая от боли. Копчик у нее страшно болел, в голове шумело. Впереди она услышала женский голос:

— Бранцефлор!

Женщина свистнула, зовя свою собаку. Не то, что Агнес, у которой вместо свиста получался какой-то писк.

Рикард Бринк озабочено смотрел ей вслед. Он предполагал, что эта маленькая дама в смехотворной красной шляпе жила на одном из островов. Но раз уж она может идти сама, он переключил свое внимание на автомобиль, медленно передвигавшийся вдоль тротуара в поисках девиц определенного сорта.

Рикард стал полицейским исключительно потому, что восхищался этой профессией. Когда он был ребенком, ему нравилась изящная униформа полицейского. И еще. Эта профессия давала человеку власть. С тех пор его пристрастия не изменились. Он видел смысл в службе полицейского. К тому же эта профессия в значительной мере отвечала его жажде приключений.

Короче говоря: ему во всех отношениях подходила профессия полицейского.

Рикард Бринк из рода Людей Льда был сильным парнем. Ему было двадцать пять лет. Его невинно-голубые глаза удивляли всех, кто видел суровое лицо и грузную фигуру Рикарда. Грудь у него была, как у бизона, и он был на голову выше всех остальных. Бринк накачивал мускулы и бывал ужасно горд и смущен, когда кто-нибудь просил его продемонстрировать свою силу. Все это вызывало к нему симпатии окружающих.

Женолюбцем Рикарда нельзя было назвать, для этого он был слишком добр и неуклюж. Девушки смотрели на него как на друга и охотно доверяли ему свои любовные проблемы. Он был вовсе недурен собой, но… слишком уж он был приятным, правильным… Черты лица солидные, брови очень густые и темные, рот — чувственно-добродушный, скулы широкие. Рикарду хотелось выглядеть как можно лучше — кому этого не хочется — чтобы обзавестись подружкой, потому что его коллеги постоянно говорили о своих подругах и женах. Однако он не был уверен в себе. А когда нет уверенности, пропадает и сама привлекательность. Рикард казался сам себе ужасно скучным, и эта мысль все время подавляла его.

Только на службе он забывал о своих комплексах.

Правда, у него была как-то одна девушка. Но оказалось, что она увлеклась его униформой, а не им самим. Так что пришлось, словно побитой собаке, зализывать раны. А когда встретил ее с каким-то военным, он подумал, что же будет, когда этот солдат наденет обычную, штатскую одежду.

Но и сам Рикард, и его знакомые девушки, были слишком молоды. Ему нужна была женщина постарше.

Душой и телом отдавался он своей работе. И постепенно завоевывал авторитет у жителей. Конечно, он не знал, что сама Смерть пустилась в странствия по улицам города. И даже не подозревал о том, что невзрачная на вид Агнес была на пути к великому страху.

2

Рикард направился дальше.

На улицах было так спокойно, что у него нашлось время подумать о самом себе и о своей жизни.

В последние дни в голове неотступно кружилась одна и та же мысль: о Натаниэле…

Просто удивительный ребенок!

Рикард вспомнил, каким тот был в три года — то есть год назад Тогда Бенедикте торжественно преподнесла ему мандрагору и часть реликвий Людей Льда. Всех поразило бурное восхищение Натаниэля этими дарами. И чтобы повесить все эти предметы на деревянные гвоздики, вбитые в стену, он безжалостно сбросил на пол полотенца и мочалки. С мандрагорой же он обращался, как с куклой. Он нашел для нее маленькую кроватку, закутывал ее в клочок красного шелка, разговаривал с ней, «кормил» ее самой вкусной едой, а если уходил, то вешал ее себе на шею Может быть, это будет громко сказано, но он обращался с ней так же, как когда-то это делал Хейке, считая мандрагору живым существом и своим лучшим другом. Мандрагора вела себя спокойно с маленьким мальчиком.

В конце концов Криста стала опасаться, что он потеряет ее, и запретила ему слишком много играть с ней. Мандрагоре было отведено почетное место в ящике его комода. Ему позволили смотреть на нее, когда захочет, и разговаривать с ней. Но только не вытаскивать ее из ящика. Смотреть, но не прикасаться к ней!

Сначала Натаниэль тяжело переживал эти запреты, но потом привык.

Мальчик постоянно удивлял окружающих. Рикард встречался с ним не слишком часто, поскольку Натаниэлю больше не разрешали показываться на Липовой аллее. Все боялись, что Тенгель Злой, не спускавший глаз с этого места, узнает о его существовании Но Рикарду рассказывали о проделках Натаниэля в последний год, просто немыслимых для такого маленького мальчугана. Его познания, его мысли… А глаза, внезапно темнеющие от какой-то печали? Или сияющие от радости, когда ему удавалось улизнуть от своих родителей и появиться там, где его меньше всего ожидали. Никто никогда не беспокоился о пропавших вещах: Натаниэль находил их. И много другого удивительного было известно Рикарду. Но вот Натаниэлю исполнилось четыре года. Рикард две недели гостил в семье Кристы, где праздновался день рождения. Именно тут и случилось нечто такое, чего никто не мог понять.

В гостях у Кристы были все, кто жил на Липовой аллее, и Вольдены. Посреди общего веселья лицо у Натаниэля вдруг окаменело и он, пристально глядя на присутствующих, сказал:

— Кто-то есть в моей комнате. Я схожу и посмотрю!

— Кого ты имеешь в виду? — поинтересовался его отец Абель.

— Они хотят, чтобы я пришел…

— Кто это «они»? — спросила его мать, но он уже стремглав помчался прочь.

Переглянувшись, все медленно последовали за ним.

На лестнице, ведущей в спальни, они настороженно остановились. Из комнаты мальчика доносились устрашающие звуки, грохот и шипение, словно от вспыхнувшей молнии. В окне был виден свет. Голубое сияние, вспыхивающее и исчезающее.

— Такие штучки свойственны лишь черным ангелам, — пробормотала Бенедикте.

Они стали осторожно, крадучись, подниматься по лестнице. Андре приходилось удерживать Кристу, рвавшуюся вперед, чтобы спасти мальчика.

Наконец поднялись наверх.

Перед дверью спальни Натаниэля сидела пара огромных волков.

Когда группа людей приблизилась к ним, звери оскалили зубы.

— Не подходите к ним, — сдавленным голосом проговорил