инсектоцивилизации, стояло перед Сфинксом Первых Людей в Египте. Точнее, древние строители Сфинкса поставили его перед своим аналогом.

Василий открыл рот и… закрыл, во все глаза рассматривая сложный рельеф скульптуры «инсектосфинкса». Впрочем, Матвей был поражен не меньше, также разглядывая высившуюся неподалеку громаду Сфинкса-паука. Когда очнулся от созерцания, Хранителя в зале уже не было. Он исчез, словно растворился в воздухе или провалился в преисподнюю. Лишь его след – светящееся в ультрафиолете пятно – остался на гладком полу пещеры.

– Дьявол его забери! А тезка твой где? – огляделся Василий. – Что же он не сказал нам, как выбираться отсюда?

– Наверное, считает, что мы догадаемся сами. Что ж, придется отступать тем же путем, вверх и через метро Ельшина.

– Все-таки пешком по шпалам?

– А ты предлагаешь другой выход?

– Сам-то Хранитель как сюда попал? Может быть, поищем? И вообще, раз мы уже здесь, может, все-таки заглянем внутрь этого… МИРа?

– Нет. – Матвей глянул на часы. – Уже десятый час утра, а мы еще выходить отсюда будем часа три, не меньше. Когда-нибудь потом заглянем.

– Тогда давай сейчас хоть перекусим, живот совсем подвело.

Они уселись на полу неподалеку от скульптурного изображения «системы космологии» и съели по два бутерброда с колбасой, запивая соком и поглядывая на удивительный Храм, созданный древними разумными пауками.

Назад из подземелья они выбирались не три, а все четыре с лишним часа, выйдя из ствола секретного метро через пожарно-воздушный колодец недалеко от Московской кольцевой автодороги.

СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ

Художника Сергея Шерхова, автора эмблемы «Чистилища», старой – «СК» и новой – «ККК», МУРовцам удалось отловить в издательстве «Армада», где художник – фигура колоритная, вальяжная, с бородой и лохматой шевелюрой, обладающая зычным голосом и недюжинной силой, – работал над иллюстрациями серии «Фантастический боевик».

Решено было не ходить вокруг да около, а сразу предложить художнику рассказать, кто являлся заказчиком эмблем. Судя по сведениям, которыми располагал Агапов, Шерхов был прям и прост, как голенище сапога, и говорить с ним надо было на его же языке. Агапов и пошел на контакт в сопровождении командира первого подразделения ОРБ Зелинского, когда «наружка» привела художника, ночевавшего у подруги, в издательство на улице Лавочкина.

Шерхов азартно спорил с кем-то из сотрудников «Армады» (впоследствии оказалось, что это заведующий художественной редакцией), человеком интеллигентного вида, с аккуратной седой бородкой, усами и обильной сединой в волосах.

Агапов, одетый в цивильное и в общем-то смахивающий на творческого работника излишней худобой, болезненным видом и каким-то фанатичным огнем в глазах, подождал, пока спор закончится, и отозвал Шерхова в сторонку:

– Извините, Сергей Борисович, не могли бы вы уделить мне толику внимания?

– А ты кто? – спросил художник, порываясь вернуться к оппоненту. – Если автор, то я сегодня занят.

Агапов так, чтобы не было заметно со стороны, показал книжечку сотрудника МУРа.

– Чего?! – У Шерхова глаза на лоб полезли, и, чтобы сотрудники редакции не обращали на них внимания, Агапов сделал незаметный жест следовать за ним. Художник, к счастью, повиновался без лишних риторических вопросов, весьма заинтригованный этим приглашением.

Выйдя из здания лицея, где издательство арендовало два верхних этажа, Агапов направился к машине Управления, зная, что Зелинский следует сзади художника и никуда не денется. Но в этот момент произошло непредвиденное: из двух других машин, «вольво» и «форда», припаркованных возле входа, выскочили вдруг люди и бросились с двух сторон к Шерхову.

У Зелинского и Агапова реакция была мгновенной, и действовали они соответствующим образом, выхватив пистолеты. Да вдобавок группа оперов Зелинского мгновенно вылетела из-за кустов, из машины и из вестибюля здания. Еще несколько секунд – и грянули бы выстрелы! Но Агапов узнал в одном из нападавших майора контрразведки Семина, с которым был знаком по некоторым совместным операциям, и успел дать отбой.

– Черт, вы что здесь делаете?! – шумно выдохнул майор, переодетый в штатское, как и его подчиненные.

– А вы? – в свою очередь поинтересовался Агапов.

– Мы за этим типом. – Семин кивнул на обалдевшего художника. – Пасем его уже четыре дня.

– Мы тоже.

Майор присвистнул, потом сдвинул брови, махнул своим оперативникам: по машинам.

– Отойдем-ка.

Стоявшие у крыльца мальчики и девочки, учащиеся лицея, ничего не понимая, смотрели на них во все глаза, словно они были участниками репетиции съемок какого-нибудь фильма, и Агапов, решив не портить этого впечатления, крикнул:

– Коля, достаточно на сегодня, съемки начнем после обеда. Всем отбой, главаря – в машину.

Зелинский взял Шерхова под руку и препроводил в «волгу».

Майор ФСБ непонимающе смотрел на начальника ОРБ МУРа, потом наконец до него дошло.

– Правильно, а то нашумели мы тут… Ну что, полковник? Отдадите нам его сразу или отъедем подальше? Этот художник проходит у нас по делу «Чистилища».

– Как и у нас, майор.

– Тогда звони своему шефу, у него должна быть ориентировка по верхам: нашей команде дан зеленый коридор по работе с «Чистилищем». Не будем же мы в самом деле устраивать из-за свидетеля петушиные бои.

– Конечно, не будем, – согласился Агапов, умевший быстро соображать. – Отъедем немного отсюда и через пару минут передадим его вам.

– Спасибо, в долгу не останусь.

Майор пошел к своим, и машины ФСБ тут же выехали со стоянки под стеной здания. Агапов сел в «волгу», бросил шоферу:

– Давай, Митя, жми за ними. – Повернул голову к Шерхову, все еще пребывающему в шоке. – Сергей Борисович, ответьте только на один вопрос: кто давал вам заказ на разработку эмблем «СК» и «ККК», ставших теперь, как всем известно, фирменным знаком «Чистилища»?

Художник открыл рот и закрыл, потерзал свою бороду, взъерошил волосы, снова вернулся к бороде и наконец изрек:

– А какой в этом криминал? Да, я работал над эмблемой,