Потом со мной попрощалась Сильвия, пожелала счастливого пути. Наступила очередь Ма.

– До свидания, шерри. Обещай, что будешь беречь себя. И пожалуйста, будь на связи, ладно? – Ма крепко обняла меня. Краешком глаза я увидела, как Стар, уже в пальто, снова двинулась в мою сторону. Но тотчас же была остановлена Мышью.

– Дорогая, мы опаздываем! – Он подхватил Стар под руку и уверенно повел ее к дверям. – До свидания, Сиси.

«Я люблю тебя», – жестами сообщила мне Стар, уже стоя на пороге.

«И я тебя тоже люблю», – ответила я.

Дверь закрылась за сестрой с громким стуком. Я едва сдержала слезы. В эту минуту я ненавидела Мышь всеми фибрами души. Что за человек! Даже попрощаться не дал как следует.

После ухода гостей я быстро составила тарелки и бокалы в посудомоечную машину, довольная тем, что есть чем заняться. Потом пошла в свою студию, разобрала инсталляцию, над которой корпела столько месяцев, и по частям снесла ее вниз, в мусорные контейнеры на улице.

– Ты тоже отправляешься в мусорку, – сказала я, обращаясь к мистеру Гаю Фоксу, и, сунув его в контейнер, плотно захлопнула крышку. Уже наверху в последний раз полила цветы Стар. Прощаясь, Стар вручила мне комплект своих ключей от квартиры и попросила лишь об одном. Чтобы я строго-настрого наказала своим новым жильцам ухаживать за ее «ребятишками», как она любовно называла свои цветы.

– А ведь это и в самом деле конец эры, – пробормотала я, пройдясь еще раз по безмолвной квартире. И эта тишина, царящая в доме, лишний раз подсказала мне, почему и зачем я сбегаю в Австралию. Не хочу одиночества! Набросив на себя куртку, я вышла на террасу, несмотря на то что на улице было очень холодно. Почему-то я вдруг вспомнила Линду, подумала о том, что ведь, по сути, у нее никогда не было своей жизни. Она потратила годы и годы на человека, которого любила, но которому было на нее наплевать. Который никогда не любил ее. В эту минуту я немного приободрилась. Как-никак, а я, в отличие от Линды, лечу туда, где меня ждут те, кто меня действительно любит. Какой окажется эта любовь в будущем, как все сложится… Пока я еще ни в чем не уверена полностью. Но, в конце концов, мне самой писать свою дальнейшую биографию. Точнее, рисовать…

Я глянула на звездное небо и с трудом разыскала крохотное туманное созвездие Плеяды. «А ведь насколько ярче горят Семь сестер на ночном небе над Алиса-Спрингс», – подумала я.

Алиса-Спрингс – мой новый дом.

На следующее утро такси прибыло за мной ровно в пять. На улице было еще совсем темно. Вообще-то я почти не спала. Сознательно не стала укладываться в кровать, решив, что лучше отосплюсь в самолете во время долгого перелета. Такси уже отъехало от дома, когда запищал мой мобильник, уведомляя о поступлении эсэмэски.

Сиси, это Линда Поттер. Я много думала и все же решила навестить Ананда. Вы правы, ему нужна моя помощь, и я сделаю все, чтобы помочь ему. Благослови Вас Господь. Счастливого пути в Австралию.

Я почувствовала одновременно и облегчение, и гордость. Все же мне удалось переубедить Линду. Мне! С моим скудным словарным запасом… И все равно все получилось.

Уже в Хитроу я снова перепроверила все свои три багажные сумки и направилась к стойке контроля, попутно размышляя над тем, запомню ли я этот, в сущности, судьбоносный момент своей жизни. Как-никак, а впереди меня ждет совершенно другая жизнь. Впрочем, я почему-то никогда не запоминаю ничего глобального. Всегда в памяти остаются какие-то мелочи, словно случайные стоп-кадры, вклеенные в мой фотоальбом, тот, что у меня в голове, по воле причудливой судьбы.

Я сунула руку в карман своего рюкзачка, чтобы достать оттуда посадочный талон и билет, и рука моя сама собой нащупала плотный конверт, в котором когда-то лежали подсказки, побуждающие меня к началу поисков.

– Боже мой! – невольно вздохнула я, протягивая посадочный талон женщине на контроле. Это все равно что вернуться на два месяца назад, в прошлое.

Женщина с сонным выражением лица, что и не удивительно, потому что еще не было даже семи утра, молча кивнула мне, пропуская вперед. Я уже приготовилась идти, но в эту минуту услышала у себя за спиной знакомый голос.

– Сиси! Подожди!

Я решила, что мне это мерещится. Я ведь и сама не спала всю ночь.

– Келено Деплеси! Arrete! Остановись!

Я повернулась и увидела Стар.

– Слава богу, успела! Си! – Она подбежала ко мне, тяжело дыша. – А я уже подумала, что опоздала. Почему ты не отвечала на звонки?

– Я отключила свой мобильник, когда вышла из такси, – объяснила я. – Но ты что здесь делаешь?

– Мы же вчера с тобой даже толком не попрощались. А я не могу отпустить тебя, не обняв как положено и не сказав еще раз, как я буду скучать по тебе. А еще, – она вытерла нос рукавом пальто, – хочу поблагодарить в сотый, наверное, раз за все, что ты сделала для меня.

Она обхватила меня и прижала к себе с такой силой, словно не хотела отпускать. Еще никогда мы не сплетались с сестрой в таком тесном объятии. Какое-то время мы стояли молча, а потом я слегка отстранилась, понимая, что мне надо уходить. Иначе я останусь здесь навсегда.

– Я пошла, – проговорила я срывающимся голосом, не в силах скрыть своих чувств. – Спасибо, что пришла проводить меня.

– Я всегда буду рядом с тобой, моя дорогая Си.

– И я тоже. До свидания, Сия.

– Пока. И будь на связи, ладно? А еще обещай, что в июне прилетишь в Атлантис на годовщину смерти папы.

– Обязательно прилечу.

Я послала Стар воздушный поцелуй и двинулась вперед, навстречу своему будущему.

Высокогорная Шотландия

Июнь 2008 года

Древний символ аборигенов, обозначающий луну

– Ты уверена, что тебе надо снова тащиться туда? Это что, обязательно? – спросил у меня Кэл, внимательно разглядывая ласковое, безоблачно-голубое небо через окно нашего домика. – Судя по всему, надвигается буран или сильная снежная пурга, – добавил Кэл.

Между тем солнце рассыпалось мириадами сверкающих искорок, переливающихся всеми цветами радуги на снегу, уже укутавшем плотным слоем всю землю. Прямо не пейзаж, а самая настоящая рождественская открытка.

– Пойду! Нельзя же не воспользоваться таким удобным случаем. Ты же понимаешь, Кэл. Нельзя. Другого ведь может и не представиться.

– Пожалуй, сегодня вечером и Снежного человека будет не просто выгнать из его укрытия, – обронил Кэл негромко, словно разговаривая с собой.