у свидетелей. Люди Гудмунда и Скафти стали спорить, что был такой уговор, но Бродди и его спутники подтвердили, что так и было условлено и что Пивной Капюшон сам должен назначить людей, чтобы те вынесли решение.

Тогда Скафти сказал:

– Что за этим кроется Пивной Капюшон? Я вижу ты уже не поджимаешь хвост, как прежде. Кому же ты намерен поручить рассудить нас?

Пивной Капюшон сказал:

– Недолго стану я раздумывать. Я выбираю Торстейна, сына Халля, и Бродди, сына Бьярни, его шурина, и думаю, что это больше пойдет на пользу делу, чем ваше вмешательство.

Скафти сказал, что, по его мнению, дело и так обстоит неплохо, кто бы его ни решал:

– Потому что дело наше ясное и правое, а у них достанет ума понять, что с тобой нужно поступить по всей строгости закона.

Пивной Капюшон присоединился к спутникам Бродди, и люди разошлись по землянкам.

III

На следующий день должно было быть вынесено решение. Торстейн и Бродди держали совет. Торстейн хотел присудить к уплате большего штрафа, но Бродди сказал, что поступить надо так, как считает он, и что он сам вынесет решение. Бродди предложил Торстейну на выбор – либо обнародовать решение, либо держать ответ, если кто-нибудь станет возражать. Торстейн предпочел объявить приговор, чем препираться с годи. Затем Торстейн сказал, что Пивному Капюшону недолго осталось ждать решения своей участи и что он должен будет уплатить всю сумму сполна у Скалы Закона. После этого они отправились к Скале Закона, и когда было произнесено все, что следует согласно судебному обычаю, Торстейн, сын Халля, спросил, здесь ли годи, вчинившие иск Пивному Капюшону:

– Мне было сказано, что мы с Бродди должны рассудить это дело. Сейчас мы объявим решение, если вы готовы его выслушать.

Те сказали в ответ, что надеются услышать справедливый приговор.

Тогда Торстейн сказал:

– Сдается нам, что невелика была цена вашему лесу. Стоил он немного, да и проку вам от него было не больше – слишком уж далеко он находился. Каково же должно быть своекорыстие людей, владеющих многим, чтобы и на этом захотеть нажиться. Пивной Капюшон не должен держать ответ за ваш лес, когда он сжег свой, и произошло это по чистой случайности. Но раз этому делу был дан ход, должно быть назначено возмещение. Вы вшестером владели этим лесом. Мы хотим, чтобы вы получили по шесть локтей домотканого сукна[356] каждый и чтобы уплачено вам было здесь, на месте.

Бродди уже отмерил и разрезал домотканую материю и тут принялся кидать ее им, каждому по куску, приговаривая:

– Возмещение, достойное труса.

Скафти сказал:

– Нетрудно заметить, Бродди, что тебе не терпится с нами поссориться. Ты неплохо постарался в этом деле, а теперь не прочь вступить с нами в открытую вражду. Я думаю, в другой тяжбе нам повезет больше.

Бродди ответил:

– Немало тяжб придется тебе выиграть, Скафти, прежде чем ты возместишь ущерб, который тебе нанес Орм, твой родич, за то, что ты сложил его жене любовную драпу[357]. Скверное это было дело, и заплатить за него пришлось сполна.

Тут Торкель Бахрома сказал:

– Куда как недальновидно поступают такие люди, как Бродди. Ради дружбы с Пивным Капюшоном или его подарков он готов превратить своих противников в заклятых врагов.

Бродди говорит:

– Что ж недальновидного в том, чтобы держать свое слово, хотя бы и была разница между вами и Пивным Капюшоном? А вот ты-то точно недоглядел, когда отправился на весенний тинг и не уступил дорогу Стейнгриму. У него-то жеребец был хорошо откормлен, вот он и наехал на тебя сзади, а кобыла твоя возьми да упади под тобой, уж больно была она тощая. Не знаю наверняка, что там между вами произошло, но люди видели, как ты лежал без движения, оттого что лошадь зажала копытами твой плащ.

Эйольв, сын Торда, сказал:

– Мало того, что этот человек обвел нас вокруг пальца, он еще и позорит нас перед всеми.

Бродди говорит:

– Вовсе я вас не обманывал. А вот тебя-то и вправду провели, когда ты ехал на север в Полуостровной Фьорд и украл быков у Торкеля, сына Эйрика. Старри из Гуддаля бросился тебя преследовать, но ты заметил погоню, только когда добрался до Озерной Долины. Был ты тогда так напуган, что обернулся кобылой – неслыханное дело! – а Старри и его люди пригнали быков назад. Что не говори, а уж он-то тебя, точно, обвел вокруг пальца.

Тогда Снорри Годи сказал:

– Не пристало нам браниться здесь с Бродди, однако при случае мы припомним ему, с какой враждебностью он с нами обошелся.

Бродди говорит:

– Не много будет тебе чести, Снорри, коли ты станешь ломать голову над тем, как мне отомстить, когда ты и за отца-то своего не отомстил[358].

Торкель, сын Гейтира, сказал:

– Похоже, что не зря ты носишь свое имя[359]: всем ты пытаешься досадить, но не все это стерпят. Придет время и тебе быть убитым.

Бродди сказал:

– Негоже нам, родич, поминать перед всеми несчастья наших близких. Однако, что толку скрывать то, что известно многим: Бродд-Хельги был убит. Слыхал я также, что отец твой в конце концов получил за это по заслугам[360]. Да и тебе нетрудно будет нащупать то, чем отмстил тебя мой отец в Долине Битвы.

На этом они расстались и разошлись по землянкам. Здесь Пивной Капюшон выходит из саги.

IV

На следующий день Бродди отправился в землянку Торкеля, сына Гейтира, вошел и заговорил с ним. Торкель отвечал неохотно и был сильно разгневан. Бродди сказал:

– Я потому пришел к тебе, родич, что был не прав. Наговорил я тебе все это по молодости лет да по глупости, не допустим же, чтобы из-за этого испортились наши родственные отношения. Прими от меня в дар этот меч с резной рукоятью. Хочу я еще, чтобы ты погостил у меня летом, тогда увидишь ты, что нет у меня лучших сокровищ, чем те, какими я тебя наделю.

Торкель с благодарностью принял подарок и приглашение и сказал, что он всегда хотел, чтобы их отношения были хорошими. После этого Бродди вернулся к себе.

Вечером, накануне окончания тинга, Бродди шел на запад через реку. Он уже сходил с моста и тут повстречал Гудмунда. Они не сказали друг другу ни слова и разошлись. Тогда Гудмунд обернулся и спросил:

– Какой дорогой поедешь ты с тинга, Бродди?

Тот обернулся и ответил:

– Если тебе так не терпится это узнать, я поеду через Киль