когда Эркина увидел, не удержал лицо, дал слабину. Нет, Фредди, он точно всё рассчитал. Сволочь он, стукач, охранюга, но не дурак.

– Рассчитывал не он, – твёрдо ответил Фредди. – Чтоб так просчитать…Ладно, это потом. Теперь заказчик этот. Хоть какую зацепку, Эндрю, дай мне. Некогда нам с Джонни всех подряд шерстить. Какой он хоть из себя?

– Жирным не назовёшь, – задумчиво ответил Андрей. – Но вширь пошёл. И то правильно говорит, то гнусит, – и вдруг промычал по-луизиански: – Без Ковбоя Игрок голый, как устрица без раковины, – и уже свои голосом: – И Найф заржал, ты, дескать, по устрицам специалист.

К изумлению Андрея, Фредди расплылся в широченной улыбке и радостно выругался.

– Есть!

– Знаешь его? – спросил Андрей.

– Мы с Джонни на него и думали. И что он обещал Найфу?

– Долю по уговору, – усмехнулся Андрей. – С будущих денег.

– Свою долю он получит, – улыбнулся и Фредди. – Ещё кого называли?

– Нет, – покачал головой Андрей. – Ну, а когда убрались они, Найф куражиться стал. Деньги достал, все три пачки. Эта за Джонни Счастливчика, эта за Фредди Ковбоя, а эта за тебя, дурака, – Андрей усмехнулся. – Ну, я свою и взял.

– Что на бандеролях было написано, не помнишь?

Андрей покачал головой.

– Нет, я их не рассматривал. Хотя… маленькую, ну, свою-то, я близко видел. Постой.

Он быстро встал и вышел из кухни. Фредди ждал. Он был сейчас готов ко всему. Даже к тому, что сохранилась бандероль с той пачки. Но Андрей принёс вырванный из тетради листок и ручку.

– Вот, – Андрей сел к столу и стал писать. – Вот, кажется, так, – и подал Фредди листок.

Фредди внимательно прочитал написанное, ещё раз и вздохнул.

– Не запомню.

Достал записную книжку с ручкой, переписал ряд букв и цифр и вернул листок Андрею.

– Сожги. На тех пачках какие полоски были?

– Как и на этой.

– Точно? – переспросил Фредди и, когда Андрей кивнул, хмыкнул. – Уже что-то. А чего ж ты всё-таки кусковую не взял?

– Кусок разменивать?! Ты что, Фредди. Фраера что сгубило? То-то.

Фредди, улыбнувшись, кивнул. Да, разменивать тысячу – это светиться.

Андрей оглядел стол.

– Водки больше не хочешь? Можно чаю.

– Кофе нет?

Андрей, улыбнувшись, мотнул головой.

– Я его здесь и не видел ещё.

– Тогда чай, – согласился Фредди.

Андрей встал и включил газ под чайником. Достал из шкафчика плетёную из цветной проволоки корзинку с конфетами.

– Это мне тоже на новоселье подарили. Слушай, а вино-то?! Так и не открыли.

– Хочешь?

Андрей пожал плечами.

– Да вроде в меру выпил. А ты?

– И я в меру, – усмехнулся Фредди. – Убери тогда. Ещё пригодится.

Андрей кивнул и переставил бутылку на один из шкафчиков, собрал, помедлив, тарелки с закуской, переложил оставшиеся ломтики на одну, накрыл другой и убрал в шкафчик под окном.

– Завтра доедим.

Фредди кивнул, с интересом наблюдая за ним, его уверенными хозяйскими движениями.

Пока Андрей убирал и выставлял на стол пёстрые пузатые чашки, сахарницу и тарелку с нарезанным лимоном, вскипел чайник.

– Сейчас заварю.

Фредди молча ждал. Самое главное – о заказчике, хотя бы одном из них, там явно целая кодла тусовалась, но тут можно будет уже и самим по ниточкам-следочкам пройтись – Андрей ему уже всё сказал, но парню надо выговориться, выплеснуть, да и ему кой-какие мелочи интересны, и вполне может возникнуть наводка на придумщика. Сам Найф так всё просчитать не мог. Слишком много ходов, слишком…

– Да, – Андрей поставил на стол маленький фарфоровый чайник и накрыл его пёстрым ватным колпачком-башней, – он ещё Тушу поминал. Что, дескать, умён, а дурак. И что того русские плотно прижали, за него, дескать, всю работу сделали.

– Знаю такого, – кивнул Фредди. – А вот здесь можно и подумать. И сам не дурак, и за ним… любитель таких разработок.

Андрей пожал плечами.

– Чего не знаю, Фредди, того не знаю, – и стал разливать чай. – Тебе как, покрепче?

– Как себе, – Фредди усмехнулся. – Я особо в чае не разбираюсь.

Андрей тоже улыбнулся.

– Ладно, в следующий раз будет кофе, – и быстро исподлобья посмотрел на Фредди.

– Идёт, – серьёзно кивнул Фредди. – Слушай, как же он тебя сзади подпустил? Да ещё свой нож дал.

– А он мне не давал, – хмыкнул Андрей. – Я сам взял. Его развезло чего-то, решил, что дело сделано, ну и… расслабился, – Андрей радостно заржал.

Засмеялся и Фредди. А Андрей уже снова стал серьёзным.

– Я знал, что у меня один шанс, понимаешь? Один на тысячу.

– И ты его использовал, – кивнул Фредди. – А нас почему не дождался?

– Где? – ответил вопросом Андрей, и Фредди вынужденно кивнул, а Андрей продолжал: – Ну вот, я ж даже города не знал, ну, где я, документов никаких, вышел и рванул наугад. Почти наугад, – тут же поправил сам себя. – Добрался до автовокзала, ну, а дальше просто.

– Зачем ты к ней поехал? Поблагодарить? – с еле заметной насмешкой спросил Фредди.

– Она моё удостоверение сохранила. Русские корочки, – просто ответил Андрей.

– И девять семьсот за бумажку отвалил, – хмыкнул Фредди. – Не слишком ли?

– А сколько стоит жизнь, Фредди, а? – с такой же насмешкой спросил Андрей.

И Фредди вынужденно кивнул. Жизнь цены не имеет. Каждый платит сколько может. И как может.

– Обиды у неё на тебя нет? Не станет искать?

– Всё чисто, Фредди. У неё своя жизнь, у меня своя. Знаешь, а он ведь сломался. Сказал, что все деньги мне отдаст, если отпущу.

– Хорошо, что не поверил.

– Кто ж охранюге верит. Да и… ты ж заповеди знаешь.

– Это про не убей, что ли? Из Библии:

Андрей заржал.

– Да на хрена там Библия! Нее, Фредди, это наши заповеди. Слушай. Никому не верь, ничего не бойся, ни о чём не проси и сам себя береги. Три заповеди помни, а четвёртую соблюдай – ещё день проживёшь.

Помедлив, Фредди кивнул.

– Хорошие заповеди. Запомню. Да, а чего ты его охранюгой? И ещё про СБ говорил. Он же уорринговец.

Угу, – кивнул, жуя конфету, Андрей. – А из Уорринга его СБ выкупала. Хотя нет, она не платит, а задарма берёт. Забрала, и он на неё стал работать. Сам трепал об этом. Ну и другие заказы брал.

– Система с СБ не контачила. Наврал он тебе, а ты и поверил! – пренебрежительно сказал Фредди.

Андрей покачал головой.

– Нет. О всей Системе не знаю, но, что СБ в ней свой интерес и своих людей имеет, я ещё в лагере слышал. Только СБ никого не отмазывает. Залетел – сам выкручивайся, а про них вякнул, так и суток не проживёшь.

– А в лагере, значит, говорили?

– Зря не веришь, Фредди, там