Все олимпийские боги согласились, а Гера проглотила обиду, ибо последние слова предназначались ей одной. Однако она уже придумала, как наказать Филоктета за его благое деяние, и подстроила укус лемносской змеи.

h. Перуны поглотили смертное начало Геракла. Ничто более не роднило его с Алкменой; подобно змею, который сбрасывает кожу, он явил себя во всем величии своего божественного отца. Облако скрыло Геракла от глаз его спутников, и среди раскатов грома Зевс доставил его на небеса в своей запряженной четверкой колеснице. Там Афина взяла его за руку и торжественно представила бессмертным7.

і. Зевс уготовил Гераклу место в сонме двенадцати олимпийских божеств, однако не посмел изгнать никого из богов, чтобы освободить место своему сыну. Поэтому он убедил Геру усыновить Геракла, совершив обряд повторного рождения, а именно: отправиться в постель, притвориться, что у нее начались родовые схватки, а потом извлечь Геракла из-под юбок и показать всем. Такой обряд усыновления до сих пор еще существует у многих варварских племен. После этого Гера стала считать Геракла своим сыном и полюбила его больше, чем кто-либо, за исключением, быть может, Зевса. Все бессмертные приветствовали прибытие Геракла, а Гера женила его на своей прекрасной дочери Гебе, которая родила ему Алексиара и Аникета. Гера действительно была благодарна Гераклу за то, что тот во время бунта гигантов убил пытавшегося обесчестить ее Пронома8[237].

j. Геракл стал небесным привратником и на закате дня не уставал ждать возвращения Артемиды с охоты. Он весело приветствовал ее и вытаскивал из колесницы добычу, хмурясь и грозя пальцем, когда находил только безобидных коз и зайцев. «Стреляй диких вепрей, — говаривал он, — которые травят хлеба и портят садовые деревья; стреляй быков, львов и волков, которые убивают людей! А какой им вред от коз и зайцев?» После этих слов он сдирал с добычи шкуру и с жадностью поедал приглянувшийся ему кусочек9. Правда, в то время, когда бессмертный Геракл пировал за столом богов, его смертная тень бродила по Аиду, держа в руках натянутый лук. Через его грудь проходила золоченая перевязь, украшенная коваными фигурками львов, медведей, диких вепрей и сценами битв и сражений10.

k. Когда Иолай и его спутники вернулись в Трахину, Менетий, сын Актора, принес в жертву барана, быка и вепря в честь Геракла и учредил его культ как героя в Опунте — городе локров. Его примеру вскоре последовали фиванцы, но афиняне во главе с марафонцами стали первыми поклоняться ему как богу, и все люди теперь следуют их славному примеру11. Сын Геракла Фест обнаружил, что сикионцы поклоняются его отцу как герою, и настоял на том, чтобы ему приносили жертвы как богу. До сего дня жители Сикиона после того, как зарежут ягнят и сожгут их бедра на алтаре Зевса, часть мяса жертвуют Гераклу-герою. На Эте ему поклоняются под именем Корнопион потому, что он отпугнул саранчу, которая была уже готова напасть на город. Но ионийцы в Эрифрах поклоняются ему как Гераклу Ипоктону потому, что он уничтожил ipes — червей, которые почти повсеместно портят лозу.

l. Тирское изваяние Геракла, которое ныне стоит в его святилище в Эрифрах, говорят, изображает Геракла Дактиля. Эту статую обнаружили, когда она плыла на плоту в Ионийском море недалеко от мыса Месата, что примерно на полпути между бухтой Эрифр и островом Хиос. Эрифрейцы, с одной стороны, и хиосцы — с другой, предприняли все возможное, чтобы притащить плот к своему берегу, но напрасно. Наконец, эрифрейский рыбак по имени Формион, который потерял зрение, решил, что женщины Эрифр должны сплести канат, отрезав свои косы, и с его помощью мужчины смогут притащить плот к своему берегу. Женщины одного фракийского племени, которое некогда поселилось в Эрифрах, согласились, и плот притянули к берегу. Поэтому только их потомкам сейчас разрешается входить в святилище, где лежит этот канат. Формион вновь обрел зрение и уже не терял его до самой смерти12.

1Софокл. Трахинянки 298 и 752—754; Аполлодор ІІ.7.7; Диодор Сицилийский IV.38.

2Софокл. Цит соч. 460—751; Гигин. Мифы 36.

3Софокл. Цит. соч. 756 и сл.; Цец. Схолии к Ликофрону 50—51.

4Овидий. Метаморфозы ІX.155 и сл.; Гигин. Цит. соч. 36; Софокл. Цит. соч. 783 и сл.; Аполлодор II.7.7; Плиний. Естественная история XXV.21; Диодор Сицилийский IV.38.

5Аполлодор. Цит. соч.; Софокл. Цит. соч. 912 до конца.

6Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч. 102; Овидий. Метаморфозы ІX.209 и сл.

7Овидий. Цит. соч. ІX.241—273; Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч.; Павсаний III.18.7.

8Диодор Сицилийский IV.39; Пиндар. Истмийские оды IV.59 и Немейские оды X.18; Аполлодор. Цит. соч.; Цец. Цит. соч. 1349—1350.

9Каллимах. Гимн к Артемиде 145 и сл.

10Гомер. Одиссея XІ.601 и сл.

11Диодор Сицилийский IV.39; Павсаний I.15.4.

12Павсаний II.10.1; ІX.27.5 и VII.5.3; Страбон XIII. 1.64.

* * *

1. Прежде чем принести в жертву и тем самым сделать бессмертным царя-жреца — как обещала сделать бессмертным Одиссея Калипсо (см. 170.w), — царица, вероятно, должна была лишить его одежд и регалий. В данном случае нет основания полагать, что он подвергался бичеванию или пыткам, прежде чем его клали на погребальный костер, чтобы сделать бессмертным, однако изображения, которые могли послужить основой для создания подобного рассказа, предполагают наличие истекающего кровью и агонизирующего персонажа, которого стараются запихнуть в белую льняную одежду для принесения в жертву богине смерти.

2. Предание, согласно которому Геракл умер на мысе Кеней, здесь объединено с другим преданием, повествующим о том, что он умер на горе Эта. Найденные надписи и статуэтки говорят о том, что изваяние царя-жреца сжигали еще в течение нескольких веков после того, как перестали сжигать заживо. Дуб правильно выбран для майского костра, а дикая олива — это дерево, символизировавшее новый год, когда царь начинал свое правление с того, что изгонял злых духов ушедшего года. Пеант или Филоктет, зажегший костер, — это танист царя и его преемник. Он наследует его оружие и ложе. Именно так нужно понимать и брак между Иолой и Гиллом.

3. Первоначально душа Геракла отправилась в сад Гесперид, что на крайнем Западе. Причисление Геракла к двенадцати богам на Олимпе, где ему, в отличие от Диониса (см. 27.5), так и не нашлось места, является более поздней концепцией. Геракл фигурирует как небесный привратник потому, что он умирает в день летнего солнцеворота, поскольку год сравнивается с дубовой дверью, поворачивающейся на петлях, — самый широкий раствор соответствовал летнему солнцестоянию, а затем дверь как бы затворялась по мере того, как дни начинали уменьшаться («Белая богиня», с. 175—177). До конца стать олимпийцем Гераклу помешал, пожалуй, авторитет Гомера: в «Одиссее» говорится, что его тень бродила по Аиду (XІ.601 и сл.).