— Кто сказал — не сумею? Только не поручусь, что он не заскрипит или не щёлкнет на весь дом. А теперь заткнись и слушай, что старшие говорят. Я поклялся твоей матери, что ты в кабинет только через мой труп попадёшь, иначе она отберёт у меня ключи от комнаты и от дома и фиг мы чего добьёмся. А если убедится, что все по её воле, то и ключ от шкафа выдаст, тогда и откроем. Потерпи малость, не то все потеряем! А сейчас выкатывайся. Застукает тебя здесь — все пропало. Усёк?

— Усёк! — упавшим голосом выдохнул Стась.

Он ничего не знал об ультиматуме, поставленном матерью Тадику, и теперь воспринял его как крушение всех жизненных надежд. Нельзя было не согласиться с аргументами старшего брата, уж Стась хорошо знал характер своей мамаши, и в то же время так просто отказаться от заманчивых планов завтра же порыбачить он тоже не мог. Хотелось кричать во весь голос, а тут приходилось шептать, как придушенному. Понимая состояние брата, Тадеуш попытался успокоить его:

— Погоди, не напрягайся, все будет о'кей. Слушай! Да слушай же, чего вертишься! Спокойствие, только спокойствие. На сегодня дискуссию кончаем.

Я вовсе не уверен, что ни одна из них не подслушивает, поэтому разведём конспирацию. Сейчас выйду и разведаю, в случае чего притворюсь, что в сортир приспичило, а ты в щель поглядывай, если дам знак — выскакиваешь и сам в сортир. Посиди там чуток, воду спусти и на цыпочках к себе. А завтра за работой все путём обсудим. Дошло?

— Офигеть можно, столько ждать! — удручённо прошептал Стась, но с планом согласился.

Как решили, так и сделали. Агатка и в самом деле проснулась, к счастью с некоторым опозданием. Отлично разбираясь во всех звуках ночного дома, девочка различила шаги брата, поняла — он прошёл в ванную, последующие звуки тоже были в норме, вот братец протопал к себе и захлопнул за собой дверь. В доме все стихло, можно было спокойно спать.

Тадик в своей комнате закурил и не менее четверти часа просидел при распахнутом окне, борясь со сном. Нелёгким выдался прошедший денёк, если и все предстоящие будут на него похожи, вряд ли он долго выдержит. Ведь и накануне спал часа три-четыре, теперь вот скоро два часа ночи, а он не может себе позволить лечь. Эх, если бы не Эльжбета, завалился бы сейчас и дрых без задних ног…

Второй раз высунув голову в коридор, он ещё напряжённее вслушался в ночную тишину. Ни звука. Можно приступать.

Пожалев, что нет под рукой ни капли масла, чтобы смазать петли, Тадеуш принялся осторожно орудовать отмычкой, и тут же послышался едва различимый скрежет. Может, смотаться за машинным маслом в гараж? Как же, весь дом перебудишь. Тогда, может, отложить взлом до завтра? За день он успеет запастись чем угодно. Но тут опять мелькнул перед глазами милый образ Эльжбеты, и парень решился…

Вот замок еле слышно щёлкнул, спокойно, не торопиться… Буквально по миллиметру раскрывая дверцу, Тадеуш наконец полностью справился с одной створкой, и совершенно бесшумно. Успех окрылил, вторая створка далась легче. Ещё минута — и дверь шкафа распахнута настежь.

Господи, какие сокровища! Удочки — короткие и телескопические, в чехлах и без, бамбуковые и из искусственных материалов. В жизни не приходилось видеть такого обилия и разнообразия. А вот спиннинги, на любой вкус! Полки с самыми разнообразными причиндалами: лески, баночки, коробочки и прочие ёмкости с крючками, поводками, мормышками. А это что? Катушки! Какие хочешь — инерционные и безынерционные, и блесны… Да их штук триста! Внизу мотки сетки, сачки. Гарпун, Езус-Мария!

Да это просто клад! В редком магазине найдёшь нечто подобное, оно и неудивительно, ведь отец собирал свои сокровища долгие годы.

Хотя рыбная ловля и не являлась страстью его жизни, понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться с таким богатством. Одёрнув себя, Тадеуш сосредоточился на главной задаче. Внимательнее осмотрел вещи в самом низу шкафа. Итак, сетка, несколько пар высоких сапог, лопатки, старые портки, ещё одни, куртка. Приподняв куртку, Тадеуш увидел под ней угол старого портфеля. Потрёпанного.

Чёрного. И замер, боясь поверить своим глазам.

Наконец решился выяснить, тот ли портфель.

Отложив куртку в сторону, осторожно потянул за торчавший угол. Портфель оказался тяжёлым, даже не дрогнул. Нетерпеливое желание не приглушило осторожности. Тадик не рванул что есть силы, а, стиснув зубы, принялся осторожненько раскапывать наваленную кучу рыбацкой экипировки. Наконец разгрёб, вот и весь портфель виден. Ручка оторвана….

Пришлось прерваться, чтобы отереть пот со лба.

Боже, неужели тот самый?

Через минуту убедился — тот самый: старый, чёрный, битком набитый, с оторванной ручкой. И очень тяжёлый. Заперт на обычный портфельный замочек и стянут двумя кожаными язычками по обе стороны замка. Нет, не станет он соблюдать дурацкую щепетильность, надо заглянуть внутрь.

Ни Карпинский, ни его сообщник даже не позаботились о том, чтобы прикрыть содержимое портфеля. Тадеуш сразу увидел пачки зеленоватых купюр, оклеенные бумажными лентами. Этими пачками портфель был забит плотно, хотя и не очень аккуратно, при желании можно было бы и больше затолкать. Тадеушу, однако, их количество показалось вполне достаточным, он не стал в них копаться, разыскивая на дне золото, а, прикрыв портфель, обхватил его руками и застыл сидя на полу.

Нашёл!

Только просидев несколько минут в блаженной прострации, парень обрёл способность мыслить.

Итак, он нашёл деньги Хенрика Карпинского, которые тот отдал его отцу, чтобы на время спрятал у себя. Сокровище оказалось в целости и сохранности.

Никто в этом доме не знает о наличии портфеля с долларами. И не должен узнать. Теперь логично было бы вынести деньги из дома и вернуть их владельцу.

Но как это сделать? Вынести прямо сейчас, пока все спят? А где уверенность, что спят? И мегера может бдить, и детки её какие-то странные, вдруг в этот момент как раз подслушивают? Вон, под дверью его комнаты щель, свет наверняка видно, не подумал заранее, надо учесть на будущее.

Вынести днём? Сунуть под мышку и выйти как ни в чем не бывало? Нельзя, слишком много говорилось в этом доме о портфельчике, а дети и вовсе видели его. Нет, в портфельчике не пойдёт. Переложить куда-нибудь? В одну из сумок, например.

Тоже не пойдёт. Если увидят, непременно кто-нибудь поинтересуется, чего это он не успел принести свои вещи, как уже тащит обратно. Наврать? Дескать, инструменты, нужны на работе. Все же знают, работа у него умственная, в инструментах не нуждается. Тогда уж предварительно придумать что-нибудь насчёт хлебной халтуры с корешем, а потом и сумку тащить. А может, просто распихать доллары по карманам и в несколько приёмов вынести? И изо дня в день таскаться на работу с тысячами долларов, как сейф ходячий. Да и какие карманы летом? Что засунешь в карманы джинсов? Вот если бы хоть дождь пошёл, можно куртку надеть.

От мыслей разболелась голова, а от тяжести портфеля — согнутые колени и живот. Это заставило переменить положение тела и направление мыслей.