Впрочем, у всех спецслужб есть свои тайные ударные подразделения, которые действуют на грани закона, а то и за гранью его (сошлемся уж тут на популярный голливудский сериал про Никиту, непобедимую даму американской разведки). Но Андропов был политиком незаурядным, и он изобрел иное средство борьбы — упомянутую уже "Пятку". Вот как кратко характеризуется она в книге бывшего генерала ФСБ А. Коржакова:

"5- е Управление…

Взявшись за руководство КГБ, Андропов уже четко знал, что надо делать. 17 июля 1967 года по его инициативе рождается самое знаменитое 5-е идеологическое управление КГБ. Его создание Андропов мотивировал "наращиванием и активизацией подрывных действий реакционных сил, которые делают ставку на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов".

В послании, отправленном Андроповым в ЦК КПСС, говорилось:

"Под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия". 17 июля 1967 года Политбюро предложение Андропова поддержало: "Создать в Комитете госбезопасности при Совете Министров СССР самостоятельное (пятое) Управление по организации контрразведывательной работы по борьбе с идеологическими диверсиями противника.

В КГБ республик, УКГБ по краям и областям иметь соответственно пятые Управления-отделы-отделения.".

Так Андропов начал направлять свое грозное ведомство, созданное для защиты Советского государства от всяческих врагов, на политический сыск. Под его покровительством новое подразделение КГБ стремительно разрасталось. При образовании Пятого управления там поначалу было создано шесть различных отделов. С годами число таких отделов постоянно возрастало, а в ноябре 1983 года, когда Андропов стал уже Генеральным секретарем, число этих отделов возросло до пятнадцати. Более того, основное внимание самого шефа Лубянки привлекал именно этот отдел.

Начинаются многочисленные аресты диссидентов, писателей и правозащитников. Мнение о КГБ как о самой зловещей структуре на Земле еще больше усиливается.

Командовать "борьбой с демагогами" был брошен секретарь Ставропольского крайкома КПСС Кадашев. Но он с задачей не справился, и его место спустя год с небольшим занял кадровый чекист Филипп Бобков (потом Филипп Денисович защищал свободу слова и работал на олигарха Гусинского, являясь неформальным руководителем и координатором службы безопасности группы "МОСТ").

5- е управление стало стержнем КГБ и его неприглядным фасадом, за которым действительно полезная работа оперативников из остальных подразделений была просто не видна. "Пятерка" держала народ в страхе, а испуганные люди неспособны на революцию".

О деятельности 5-го управления КГБ и его печально знаменитом начальнике генерале Ф.Д. Бобкове будет подробно рассказано далее. Но теперь остановимся на крупнейшем политическом конфликте международного значения, с которым Андропову пришлось вплотную столкнуться вскоре после своего назначения на Лубянку. Речь идет о так называемых "событиях в Чехословакии" 1968 года.

Напомним, Андропов лишь 21 июня 1967-го стал кандидатом в члены Политбюро, вес его в этом решающем органе власти был еще очень невелик, самостоятельной роли он играть не мог и не стал пытаться. В самом же партийном ареопаге ясности по чешским делам не было.

В пользу умеренности и сдержанности выступали А. Косыгин, Н. Подгорный и М. Суслов. В пользу решительных действий против "ревизионистов" из КПЧ выступали А. Кириленко, А. Шелепин, К. Мазуров и особенно украинский лидер П. Шелест. Брежнев колебался, хотя именно он должен был принимать главные решения. Явно в группе "ястребов" находились советские маршалы, а также В. Ульбрихт и В. Гомулка, которые оказывали на Брежнева сильное давление. В целом среди сторонников "решительных мер" находился и Юрий Андропов. Георгий Арбатов позднее писал:

"На основании того, что я слышал, могу сказать, что среди сторонников "решительных мер", к сожалению, был и Ю.В. Андропов, у которого после событий в Венгрии в 1956 году сложился определенный синдром нетерпимости, может быть, связанный с убежденностью в том, что нерешительность и затяжки ведут к более серьезному кровопролитию". Ну, словечко "к сожалению" есть очевидное либеральничанье задним числом, которое столь характерно для всех политических перевертышей арбатовского толка.

Из недавних публикаций документов Политбюро точка зрения Андропова выглядит совершенно недвусмысленно. 19 июля, выступая против "мягкой" линии А. Косыгина, Председателя Совета министров СССР, Андропов заявил: "Я считаю, что в практическом плане эта встреча мало что даст, и в связи с этим вы зря, Алексей Николаевич, наступаете на меня. Они сейчас борются за свою шкуру, и борются с остервенением… Правые во главе с Дубчеком стоят твердо на своей платформе. И готовимся не только мы, а готовятся и они, и готовятся очень тщательно. Они сейчас готовят рабочий класс, рабочую милицию. Все идет против нас".

"Я хотел бы также ответить т. Андропову, — возражал Косыгин, — я на вас не наступаю, наоборот, наступаете вы. На мой взгляд, они борются не за свою собственную шкуру, они борются за социал-демократическую программу. Вот суть их борьбы. Они борются с остервенением, но за ясные для них цели, чтобы превратить на первых порах Чехословакию в Югославию, а затем на что-то похожее на Австрию".

Андропова поддержали на этом заседании Устинов, Мазуров и Капитонов. Кроме Мазурова все они были еще кандидатами в члены Политбюро, а Капитонов лишь одним из секретарей ЦК. В задачу Андропова входила информация партийного руководства о взглядах и настроениях населения страны по поводу тех или иных аспектов советской политики. В Информационной записке КГБ в ЦК КПСС от 24 июля 1968 года Андропов сообщал о реакции населения СССР на решения июльского Пленума ЦК о событиях в ЧССР. Пользуясь случаем, Андропов давал в этой записке и свои комментарии. "Существующее положение в Чехословакии, — писал он, — требует немедленного вовлечения рабочего класса и народной милиции в борьбу с антисоциалистическими силами, а при необходимости — и создания рабочих революционных отрядов".

"Силовая" направленность действий против мятежной Чехословакии, разумеется, возобладала на Политбюро, в двадцатых числах августа 1968 года в страну вошли советские танки и войска союзников СССР по Варшавскому договору. Все было кончено.

Свой "либерализм" прозападного толка Андропов приберегал совсем для иных дел.

После истории в Венгрии двенадцать лет назад то был самый сильный кризис "социалистического лагеря". История эта хорошо известна, незачем на нее отвлекаться. Какова роль в событиях "органов" — известно, в общем: они вербовали агентов среди оппозиции, выдвигали крикливых провокаторов, устраивали "склады оружия" (ими же созданные), мастерили "дезухи" о скором вторжении в Чехословакию германского бундесвера и даже американских войск и т. п. Словом, занимались тем, что им положено "по штату", чем озабочены их коллеги на Западе в подобных же обстоятельствах. Действия, к примеру, швейцарской или шведской спецслужб (об американских и упоминать не станем) в подобных случаях примерно такие же.