Пятнадцать лет назад, Берлин и вся Европа

Стрелок и Бара

Я знаю, что больше не найдется в мире города, столь долго и столь активно раздираемого, разделяемого, разделенного и, в конце концов, опять соединенного с помощью нас, шпионов. Сначала его делили на зоны оккупации и строили стенку. Потом, спустя десятилетия, стенку рушили и провозглашали единый Берлин. Но ни на минуту — ни до, ни после, ни во время разделения и слияния, ни в будущем — не будет покоя в этом городе ни одному мало-мальски интересному спецслужбам человеку. Разведки и контрразведки всего мира чувствуют здесь себя как дома. Потому что в Берлине с мая 1945-го работают настоящие шпионские династии. Так называемые дипломаты в данном случае не в счет. Речь о реальных местных жителях! Папа передает свои контакты и секреты сыну, а сын — своему сыну или дочке и так далее. Они владеют ресторанами и магазинами, держат туристические агентства и обувные мастерские, парикмахерские, стриптиз-бары, секс-шопы, бордели и массажные салоны. Сколько их — можно только предполагать. Но чем смешнее, на взгляд непрофессионала, бизнес-прикрытие, подкармливаемое деньгами какой-нибудь иностранной спецслужбы, тем активнее идет в нем работа.

Это — Берлин. Разведчики знают, что в этот город с искореженной судьбой очень многие просто так не ездят. Даже туристы. Даже те, кто по магазинам шопинг сделать хочет. Все чего-то ищут…Вопрос, чего? И тут на тех, кто отклоняется от музеев и шопинга, обязательно обращают внимание многочисленные представители иностранных резидентур. Им же надо после падения стены как — то отрабатывать свой хлеб, свою вторую, а иногда, заодно, и третью зарплату. Порой в произвольно или расчетливо забрасываемые сети разведчиков попадается интересный улов.

Впрочем, может быть это у меня чисто профессиональная точка зрения, граничащая с манией преследования.

Я два года работал в Берлине под смешным прикрытием полулегального сутенера дорогих проституток, так называемых элитных девочек, за которых платят любые деньги! Платят, даже заранее соглашаясь, что их эскорт услуги не обязательно закончатся сексом. Выполняя приказ, я вербовал своих бабочек всюду — в Польше, Чехии, Словакии, Сербии, в некоторых других странах Европы, отколовшихся от социалистического лагеря и попавших из огня да в полымя. Несчастные, плохо одетые, полуголодные девочки, приходя на встречу со мной по объявлению в местных газетах, заранее были готовы на все. Потому что в тексте объявления, я прямо в лоб предлагал: «Девушкам от 18 лет! За эскорт услуги высочайшего класса по всей Европе вам предлагается высочайшая зарплата и огромные перспективы роста ваших доходов. Английский, немецкий, французский и любые другие языки увеличивают ваши шансы».

Мы с парочкой коллег, в самом деле, не собирались ограничиваться Берлином. Берлин — это база. Европа — цель. Мы запланировали исследование сексуальных пристрастий богатых гостей и жителей старушки-Европы. Привозить для этого работниц из России или искать в сытом Берлине, как нам показалось, не особенно эффективно. Поэтому в поисках персонала мне не раз приходилось путешествовать и в этих командировках оказывать разные услуги местным спецслужбам а, иногда, им просто платить наличными. Чтобы прикрыли мне попу и оградили от неприятностей с местными сутенерами и бандитами.

Короткий визит в городок, а иногда и в большой город, заканчивался десятком — другим встреч с девушками, заполнением анкет, беседами с наиболее интересными персонажами. Я сразу отбрасывал тех, кто готов был тут же запрыгнуть в койку или куда там скажут к кому угодно! Например, ко мне или к тому, кто сегодня же готов заплатить высочайший гонорар. Высочайший гонорар, по мнению многих, откликнувшихся на мое циничное и откровенное объявление в европейской провинции, составлял пятьсот, тысячу и даже пять тысяч долларов. Далее следовал торг о продолжительности услуг и некоторых нюансах интимного характера — например, разрешат ли пользоваться кондомом, будет ли садо-мазо, кто одевает-обувает перед эскорт — поездками и прочее?

Персонажи, фантазии и претензии которых выпадали из общей массы, удостаивались заполнения более подробной анкеты, а также более продолжительной беседы. Беседа заканчивалась тем, что некоторые получали аванс. Этим я демонстрировал девушкам свою платежеспособность и как бы подтверждал факт начала нашего сотрудничества. Всем, говорилось одно и то же «Половину денег истратите на приличную одежду. Если оденетесь не дорого, но красиво, в следующий раз получите аванс вдвое больший. И будете ждать вызова на работу».

Меня в моем поиске не интересовали готовые проститутки со стажем. Этих видно сразу. Меня интересовали девочки, которых устраивало то, что они будут продавать себя на выезде. Что никто дома, возможно, не узнает об источниках их доходов. Что они смогут не отрываться от учебы в вузе, от мамы и младших сестренок и братишек. Я понимал, что таких бедолаг в мои руки гонит настоящая нужда. У них, как правило, не было отцов или отцы по разным причинам не могли содержать семью. У многих из них при этом была настолько невинная внешность, что я искренне сомневаясь в сексуальном опыте кандидаток, задавал им весьма откровенные вопросы и понимал, что они и в самом деле, не опытны. Возможно, даже невинны! В самом прямом житейском и физиологическом смысле! Но именно это меня и подвигло на создание базы данных «проституток наоборот». Если коротко сформулировать отличительные черты таких потенциальных работниц сексуального фронта, то это звучит так: «Не умеем и не имеем ничего! Но хотим получить все! Желательно сразу! И как можно скорее!»

Такие девочки мне, честное слово, нравились! Вот, например, Бара из Чехии. Невероятно красивая, стройная, светлая волосами, душой и телом и, как выяснилось, откровенная девушка. По дороге в Берлин я несколько раз прослушал наши беседы с ней, записанные на диктофон:

— Вы говорите по-английски?

— Немного.

— Как Вас зовут?

— Бара.

— Сколько вам лет?

— Скоро двадцать.

— Вы понимаете, что мы фактически предлагаем вам заниматься проституцией?

— Да, понимаю.

— И это вас не смущает.

— Меня смущает, что я могу не закончить факультет иностранных языков нашего захолустного университета из-за того, что маме нечем кормить меня и брата.

— Сколько лет брату?

— Одиннадцать.

— Вы его любите?

— Люблю! И поэтому пришла сюда!

— А он вас?

— У него нет выбора. Любит. Кого же ему еще любить?!

— А мама знает, куда и зачем вы пошли?

— Надеюсь, что нет.

— Сколько вам надо денег и на что вы хотите их потратить?

— Сначала я хочу купить брату хорошие ботинки, кепку и теплую куртку, маме теплый плащ, зимнее пальто и сапоги, а себе много трусов, лифчиков и свитер с джинсами.