Я немедленно прочитала биографию Мэрилин. Количество страданий, которые выпали на ее долю, не смогли ожесточить ее любящее сердце. Родом она была из русских немцев, ее дед покинул Россию и переехал в Америку много лет назад, однако Мэрилин до сих пор считает Россию своей прародиной. В раннем детстве она перенесла сексуальное насилие, что в конечном итоге привело ее на грань жизни и смерти. Поэтому выбор собственной терапии был для нее не просто праздным интересом, а способом сохранить себя и свою жизнь. В результате терапии Мэрилин полностью исцелилась, но кроме того, родилась уникальная концепция работы с «внутренним ребенком», которая помогла не только ей самой, но и многим тысячам людей по всему миру. Читая об этой удивительной женщине, я не могла не видеть множества совпадений наших детских судеб, вплоть до недугов (материализованной боли детства), которые и ей, и мне удалось отчасти преодолеть, отчасти затормозить. Я была потрясена мужеством и верой этой женщины и с очевидностью увидела, что единственным и главным мотивом Мэрилин при построении ее концепции была любовь, помощь и сострадание людям. Надеюсь, мой мотив лежал в той же сфере. Это очень взволновало меня, поскольку означало, что нам удалось выйти к каким-то объективным пластам человеческой психики и ухватить язык этой реальности.

Эти соображения были немедленно подкреплены свидетельством, которое буквально через несколько дней я получила от одной из моих пациенток. Она рассказала мне небольшую историю о своем прадедушке, меценате и предпринимателе, похороненном в Париже, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Во время революции 1917 года, совсем ребенком, он был вывезен своим учителем за границу без ведома его семьи. Ребенка считали пропавшим. Он скитался по Европе, но в результате добрался до Парижа, где чудом встретил одного из родственников и открыл свое дело – ресторан русской кухни. Только в конце пятидесятых годов двадцатого века ему удалось разыскать свою семью, которая так и не покинула Россию. Тогда ему было уже около пятидесяти лет. Я получила драгоценный подарок от моей пациентки – письма ее прадеда своей маме.

«Мамусинька, наша радость, самая любимая и драгоценная! Минутами мне кажется, что я с вами и только недавно разлучились… Я часто смотрю фотографии, перебираю, пересматриваю, думаю, вспоминаю и радуюсь, и грущу, но все проходит, как фильм, и в этот резервуар воспоминаний уходят мои мысли, и я, мамулинька, с тобой и со всеми, и почти всегда делаюсь малюткой в этом мире грез, таких дивных, таких милых, родных и уютных… Потом встрепенешься, все прошло, как очаровательное видение, опять реальность со всей суматохой и сутолокой и… – прощай, малютка, до следующего раза! Ау!..

Целую тебя без счета и всех. Твой Витя».

«Прощай, малютка, до следующего раза…»!

Это письмо я восприняла как знак, утверждающий, свидетельствующий о внутренней реальности детства, присутствующей в каждом человеке не только как память, но и как жизнь.

Если вы направляетесь в Сергиев Посад, стоит повернуть в сторону Радонежа и подъехать к дивной белой церкви Преображения Господня, стоящей на холме. Рядом с храмом возвышается памятник Сергию Радонежскому скульптора Вячеслава Клыкова.

Появление этого памятника в 80-х годах прошлого века, в эпоху застоя и атеистической пропаганды, было чудом и подвигом многих людей. Для того, чтобы представить реальность того (еще советского, хотя на его закате) времени, приведем некоторые выдержки из советских газет по поводу открытия памятника Сергию Радонежскому в селе Городок (ныне Радонеж): «Открытие памятника „религиозному черносотенцу“ Сергию Радонежскому является незаконным антисоветским актом и категорически запрещено властями». «Любые попытки безответственных религиозных экстремистов, мракобесов и клерикалов установить в обход советских законов памятник, попирая нормы советского права и социалистической морали, будут пресекаться!». Только газета «Московская правда» напечатала благожелательную объективную статью о предстоящем открытии памятника Сергию Радонежскому, приглашавшую москвичей принять участие в этом мероприятии. Но на следующий день партийные власти Москвы и их кремлевские кураторы заставили эту газету публично покаяться в совершенной «идеологической диверсии». Вокруг места, где должны были установить памятник, собирались сотни людей, скульптор Вячеслав Клыков был взят под домашний арест, и только вмешательство патриарха Пимена позволило преодолеть партийное и идеологическое сопротивление. В результате памятник Сергию Радонежскому был установлен рядом с церковью Преображения Господня в 1988 году, в год тысячелетия Крещения Руси.

Этот памятник никого не оставит равнодушным. Монах, высеченный из серого камня, спокойно и мудро смотрит с высоты своего холма на суету мира, напоминая нам о вечной жизни. Но внутри фигуры этого старца, внутри его уносящегося в небо силуэта мы увидим мальчика Варфоломея – еще не Сергия Радонежского, но того, в ком зарождается, угадывается, прорастает великий русский святой. Именно эта полнота жизни, схваченная талантливым скульптором и глубоко верующим человеком, ее начало и ее триумфальное духовное развитие, так завораживают и поражают. Мне показалось, что эта скульптура как ничто другое отражает ту живую реальность «внутреннего ребенка», которая сопровождает жизнь взрослого человека.

Когда наша встреча с Мэрилин наконец произошла, я с радостью подарила ей фотографию этого памятника. Маленький Варфоломей, живущий внутри великого старца, был для меня символом метода, соединяющего прошлое и настоящее во имя будущего.

Как известно, все хорошее и ценное в нашей жизни требует усилия. Если бы связь с внутренней реальностью детства устанавливалась легко и беспрепятственно, то количество неврозов и разнообразных психологических проблем резко бы сократилось. В начале работы многие мои пациенты жаловались на то, что в принципе не могут разглядеть своего внутреннего ребенка, или же этот ребенок вызывает в них отвращение, и им просто не хочется иметь с ним ничего общего, а хочется уничтожить его! В предыдущих главах мы уже пытались рассмотреть отдельные механизмы этого феномена. Попробуем сейчас представить себе более полную, целостную картину этой психической реальности.

Начнем с одной из главных проблем, с которой сталкивается любой психолог или психотерапевт в работе с пациентом. Это проблема «расщепления», «сциндо-синдрома», как назвала его Мюррей (лат. scindo – расщеплять, разделять, разрывать). Речь идет не о диссоциативном расстройстве идентичности или шизофрении, а о том психологическом расщеплении, которое происходит в психике человека в период детства, если в нем присутствует опыт травмы, насилия как физического, так и психологического, опыт депривации, одиночества, эмоциональной холодности со стороны близких взрослых.

Диссоциативное расстройство (лат. dissociare – отделяться от общности) – расстройство ряда психических функций, таких как мышление, память, сознание личной идентичности, которые выделяются из потока сознания и становятся отчасти независимыми. В современной психиатрии под этим термином подразумевают множественность личности, психогенную амнезию.

Во взрослой жизни мы будем наблюдать последствия этого расщепления, разрыва сознательных и бессознательных структур через разрыв интеллекта и чувства, ума и сердца, ценностей и поведения… Можно приводить много примеров такого разрыва психики на части, но давайте посмотрим на то, как это разделение возникает и как влияет на реальность актуальной жизни человека.