Губы Дэннила растянулись в улыбке.

— Как я могу тебе отказать, если ты так поворачиваешь дело?

— Полагаю, начнем с самого утра. Тебе же еще нужно распечатать объявления.

— Ох, — Дэннил состроил гримасу. — Еще один подъем спозаранку. Только не это!

— Сири?

Сири поднял голову со стола и сонно мигнул. Утро, решил он. Хотя под землей довольно трудно ориентироваться во времени. Потянувшись, он повернулся к кровати. Свеча еле тлела ее света хватало только на ближайшее к столу пространство, но Сири различал даже блеск глаз Сонеа.

— Я не сплю, — сказал он, еще раз с хрустом потянувшись и разминая затекшие плечи. Взяв свечу, юноша подошел к кровати. Сонеа лежала, подложив под голову руки вместо подушки, и не сводила глаз с низкого потолка комнатки. При виде ее Сири охватило странное смущение. Он вспомнил, что чувствовал то же самое два года назад, перед тем как Сонеа пропала из шайки. Только после ее исчезновения Сири наконец понял то, что на самом деле знал всегда, — когда-нибудь эта девушка от них уйдет.

— Доброе утро, — сказал он.

Сонеа попыталась выдавить из себя улыбку, но ей не удалось скрыть загнанный взгляд покрасневших глаз.

— Кто был тот мальчик на Площади — тот, который погиб?

Сири присел на краешек кровати и вздохнул.

— Кажется, его звали Аррел. Сам я его не знал. Вроде бы его мать работала в Танцующих Шлепанцах.

Девушка медленно кивнула. Она долго молчала, потом ее брови сошлись на переносице.

— Ты не смог увидеться с Джонной и Ранелом?

— Нет.

— Я соскучилась по ним, — и Сонеа вдруг рассмеялась. — Вот уж никогда не думала, что буду так сильно скучать по своим тете и дяде. Правда. Знаешь, — она посмотрела ему прямо в глаза, — я скучаю по ним даже больше, чем по матери. Разве это не странно?

— Они заботились о тебе большую часть твоей жизни, — напомнил Сири. — Твоя мать умерла слишком давно.

Девушка печально кивнула.

— Иногда я вижу ее во сне, но когда просыпаюсь, не могу вспомнить ее лицо. И в то же время я помню дом, где мы жили. Это было чудесно.

— Ваш дом? — Он никогда не слышал об этом раньше.

Она тихо вздохнула.

— Родители прислуживали одной из Семей, но их выгнали вон, когда отца обвинили в том, что он что-то стянул.

Сири улыбнулся.

— А это правда?

— Кто знает, — Сонеа зевнула. — Джонна обвиняет его во всех смертных грехах и списывает на него все, что я делаю не так. Она не одобряет воровства, даже если крадут у какого-нибудь богатея.

— А где сейчас твой отец?

— Он ушел сразу после смерти мамы. Правда, он приходил однажды, когда мне было лет семь. Оставил Джонне немного денег и снова пропал.

Сири задумчиво ковырял ногтем оплавленный воск свечи.

— А моего убили Воры, когда узнали, что он их наколол.

Сонеа сочувственно посмотрела на друга.

— Какой ужас. Я и не знала. То есть я знала, что он умер, но ты никогда не рассказывал как.

Он пожал плечами.

— Было бы не слишком умно трепаться, что твой отец — шустрик. Он по-глупому рискнул и поплатился. По крайней мере, так говорила ма. Он многому меня научил.

— И показал Воровскую Тропу?

— Да.

— Мы ведь шли по ней, да?

Сири кивнул.

Сонеа помолчала и спросила:

— Так это правда , ты связан с Ворами?

— Па показал мне Тропу, — он неохотно разжал губы и отвел взгляд.

— И у тебя есть Разрешение?

— И да, и нет.

Сонеа нахмурилась, но промолчала. Старательно разглядывая свечу, Сири мысленно вернулся на три года назад, когда он нырнул в туннель, спасаясь от обнаружившего у себя вскрытый карман разъяренного стражника. Вдруг в темноте показалась тень, чьи-то руки схватили Сири за шиворот и поволокли в какую-то комнату, где он несколько часов оставался запертым. Что только не делал парнишка, пытаясь взломать замок! Но все его навыки взломщика оказались бесполезными — когда пришло время, замок отперли снаружи и в дверном проеме показался человек с горящей лампой в руке. От бьющего в глаза яркого света Сири почти ничего не видел.

— Ты кто такой? — спросил незнакомец. — Как тебя зовут?

— Сирини, — пробормотал изрядно перепуганный мальчуган.

После короткой паузы мужчина подошел ближе.

— Так вот ты какой, — с легким удивлением в голосе заметил он, — совсем как твой тезка — маленький грызун. Я понял, кто ты, ты — сын Торрина. Хм, знаешь цену, которую люди платят за то, что без Разрешения ступили на Тропу?

Сири похолодел от страха. Он хотел ответить, но язык прилип к гортани. Тогда он кивнул.

— Что же, хорошо, малыш Сирини. Сам понимаешь, вляпался ты хуже некуда, но, думаю, для начала тебя можно простить. Не шастай по Тропе без крайней необходимости, но если действительно понадобится воспользоваться ходами — иди. Если кто спросит — скажешь, мол, Рэйви тебе разрешил. Но помни — за тобой должок. Если я попрошу тебя об услуге — ты мне ее предоставишь. А если попробуешь меня обуть, то не ходить тебе больше ни по какой тропе. Идет?

Сири снова кивнул, все еще неспособный произнести ни слова.

Незнакомец усмехнулся.

— Отлично, теперь двигай отсюда.

Свет пропал. Невидимые руки подвели Сири к ближайшему выходу и выпихнули наружу.

С тех пор он редко пользовался туннелями, но каждый раз, когда приходилось туда спускаться, Сири поражался, что все так же отлично помнит сложную паутину подземных магистралей. Иногда его путь пересекали другие путешественники, но Сири никто ни разу не останавливал и ни о чем не спрашивал. Однако за последние дни он провел на Воровской Тропе столько времени, что чувствовал в связи с этим некую неуверенность и беспокойство. Неплохо бы убедиться, что Рэйви все еще пользуется у Воров авторитетом — на случай, если их остановят. Но делиться с Сонеа своими сомнениями Сири не собирался — такая новость точно не придаст ей оптимизма.

Посмотрев на девушку, Сири снова почувствовал смущение и неловкость. Он всегда надеялся, что однажды она вернется, но никогда до конца в это не верил. Сонеа была не такая, как остальные. Она — особенная.

Она действительно особенная, причем настолько, что он и представить себе не мог. Сонеа обладает Силой. Только вот проявилось это крайне несвоевременно. Нет чтобы проснувшаяся в девушке магия дала о себе знать, пока та тихо и мирно заваривала раку или чистила обувь. Зачем было это делать прямо перед Гильдией?