– Но за ним охотятся.

– Поэтому начнем мы с тобой.

– Вдвоем?! – Кузьмичев не смог скрыть своего удивления. – Двое – против группировок?

– Тебе известно, кто такой Юра?

– Вор.

Олег усмехнулся, снисходительно качнул головой.

– Дурилка ты! Юра – один из лучших ликвидаторов. Киллеров, проще… На курочек пальчиком нажал, и нет человека.

Возникла пауза. Олег оценил произведенный эффект – Сергей думал о сказанном.

– По идее, рано или поздно его должны убрать? – не то спросил, не то подтвердил Кузьма.

– Совершенно верно. Но тут нюанс. Одна сторона хочет убрать, вторая – купить. А Юра – парень себе на уме. Он не намерен подчиняться ни тем, ни другим.

– А Виктор Сергеевич? – Сергей выжидательно посмотрел на Олега.

– Виктор Сергеевич? Виктор Сергеевич – крестный. Может, только благодаря ему Юра жив.

– Погоны?

– Ты не спрашивал, я не слышал.

– Кто больше всего гоняет Юру?

– Тот, кто сделал заказ в твоем городе.

– Кто?

– Хочешь знать конкретно?

– Если уж мы говорим конкретно.

– Пролетарские. А если совсем конкретно – Часовщик. Сережа-Самбо был его главным конкуретном.

– Так Юра и Сережу-Самбо… тоже?

– Я этого не говорил. Но Часовщик определенно отслеживает Юру. А заодно всех, кто с ним… – Олег повернул голову на звук открывшейся двери. – А вот и сам герой нашей беседы.

Юра, веселый и счастливый, протиснулся на кухню, нагруженный пакетами с покупками, свалил их на стол.

– Ну, братки, жрачки навалом, самое время переходить к серьезным делам… – с насмешкой посмотрел на сидящих за столом. – Нормально побазарили?

– Нормально, – кивнул Олег.

Юра откупорил бутылки, разложил по тарелкам еду. Тоже уселся за стол.

– Значит, так, пацаны… Завтра у нас – особый день: начнем завоевывать место под солнышком. А первый шажок мы вот с чего. Пролетарских пока что трогать не будем, но обязательно встретимся с люберецкими. Тем более что они уже сами забили нам стрелку.

К месту стрелки они приехали на том самом, по всей видимости Олеговом, «ниссане». А сама стрелка проходила за городом, на окраине какого-то дачного поселка.

Представители Люберецкой братвы уже были на месте, при виде «ниссана» покинули свой «жигуль» девятой модели, выстроились в стенку. Их четверо, все молодые, спортивные, коротко стриженные.

Сергей и Олег выбрались из своей машины, двинулись к люберам.

– Здорово, братва.

– Здорово, братва.

Последовало короткое рукопожатие.

– Где Юра? – поинтересовался один из люберецких, по всей видимости старший.

– Приболел Юра, – спокойно ответил Олег.

– Не навсегда, надеюсь?

– На время… О чем базар, братки?

– Мы думали, у вас есть базар, – хмыкнул старший.

– Есть, – ответил Олег и кивнул на Кузьмичева: – Излагай.

– Мы слышали, у вас есть проблема с Часовщиком, – спросил тот.

– Проблем особых нет, а есть небольшие к нему вопросы.

– Вы будете сами их задавать?

Старший улыбнулся, бросил косаря на своих братков.

– Ну что, братва? Может, попросим Юриных пацанов, чтобы они сами поспрошали Часовщика? Вдруг им он ответит что-то стоящее. А, пацаны?

Те тупо молчали, ухмылялись, и только один из них наконец кивнул стриженой головой.

– Можно.

– Ладно, братки, базарьте сами с Часовщиком и его людьми. Может, чего и получится. Мы согласны, – с улыбкой произнес старший и поинтересовался: – Сколько хотите за такой базар?

– Сто, – заявил Олег.

– Сто – чего? – то ли не понял, то ли сделал вид старший.

– Сто тысяч зелени.

– У тебя, пацан, с головкой все в порядке?

– Вполне. Вопросы Часовщику будут заданы самые серьезные.

– Понимаю. Но сто тысяч – перебор. Пургу, брат, гонишь.

– Значит, базар, пацаны, не получился, – развел руками Олег и толкнул под локоть Сергея: – Пошли.

Они развернулись и направились к своему «ниссану». Люберецкая братва тяжело смотрела им вслед, и чего от них ждать, было непонятно. Вдруг окликнули:

– Слышь, пацаны! Притормозите!

Олег и Кузьма замерли.

Все четверо люберецких медленно, в одну линейку двинулись к ним.

– Так разбегаться нельзя.

Парни смотрели на них напряженно и не без опасения.

Люберецкие в двух метрах остановились, и Кузьмичев неожиданно заметил, что у одного из них от ветерка приоткрывается пола пиджака, а под ней – ствол.

– Так разбегаться нельзя, – повторил старший. – Тем более что мы вам не враги, а с Часовщиком все одно побазарить охота… – Поднял ладонь, показал на пальцах. – Тридцать.

– Сорок, – сделал коррективу белыми от напряжения губами Олег.

Старший коротко прикинул, снова – для вида – оглянулся на братву.

– Лады, сорок так сорок… – Он почему-то рассмеялся. – Стоит ли из-за какой-то десятки портить отношения? – Подмигнул к одному из своих: – Давай.

Тот достал из оттопыренного кармана несколько пачек стодолларовых купюр и две передал Олегу.

– Аванс. Чтоб жирно елось, сладко пилось.

Олег взял деньги, передал их Кузьмичеву. Тот засунул зелень во внутренний карман пиджака.

Молча обменялись рукопожатием.

Сергей и Олег направились к своей машине, ощущая на себе взгляды и ожидая в любой момент выстрелов в спину.

Подчеркнуто не спеша сели в «ниссан», Олег завел двигатель, посигналили оставшейся братве и унеслись прочь.

Машина мчалась по широкому шоссе на предельной скорости, настроение было возбужденное и слегка нервное, тем не менее оба молчали, приходя в себя.

Вдруг Олег резко затормозил, остановил машину. Посмотрел на Сергея.

– Хочешь правду, Кузьма? Я был убежден, что они сейчас пальнут в спину. Ноги подкашивались.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Сергей. – Смысла не было убивать. Судя по всему, у них к Часовщику самые серьезные вопросы… – Внимательно посмотрел на Олега. – А Часовщик – он какой?

– Беспредельщик. Причем полный. Его боятся, не любят, не уважают, пока что терпят.

– Мы идем на это из-за денег?

– Мы идем на это для того, чтобы заставить уважать себя. И чтобы к нам потянулись люди.