Кендра подошла к стоявшей на четвереньках Кароль Кэмпбелл, припоминая, когда видела ее в последний раз. Очень давно. Пожалуй, в минувшем году весной. Тогда цвели цветы, погода стояла чудесная, и встречались они в саду. Кендра обычно была очень занята и не имела возможности часто навещать Кароль.

Джоэл тоже приблизился к матери.

— Мама! — начал он, — Мы привезли тебе журнал. Мы приехали с Тоби и тетей Кен. Мама!

Кароль Кэмпбелл не прекращала яростно и бессмысленно трудиться, описывая на потертом зеленом линолеуме полукруг за полукругом. Джоэл наклонился и положил «Элль» перед матерью.

— Вот, гляди, мама! Самый последний номер.

Журнал, конечно, казался не совсем новым после того, как его несли, свернув в трубочку: уголки страниц загнулись, как собачьи уши, и на лице девушки с обложки остался жирный отпечаток ладони. Но все же Кароль остановилась. Она посмотрела на журнал, потом прижала руки к собственному лицу, которое сочетало в себе японские, ирландские и египетские черты. Она ощупывала свое неумытое, неухоженное лицо, сравнивая его с лицом беззаботной красавицы на обложке. Затем Кароль перевела взгляд с Джоэла на Кендру. Тоби прижался к брату, стараясь быть как можно незаметнее.

— А где мой «Аэро»? — спросила Кароль. — Хочу «Аэро» с апельсиновым вкусом, Джоэл.

— Вот он. — Кендра торопливо порылась в сумке. — Мальчики купили его для тебя на вокзале. Там же, где и журнал.

Но Кароль не обратила на нее внимания и про шоколад уже забыла, поглощенная новой мыслью.

— А где Несс? — осведомилась она.

Кароль озиралась вокруг своими серо-зелеными глазами, которые ни на чем не могли остановиться. Она словно пребывала в состоянии апатии, вызванной лекарствами и болезненной опустошенностью.

— Несс не пожелала с нами ехать, — сообщил Тоби. — Она купила себе «Хелло!» на деньги тети Кен. Поэтому мне не досталось шоколадного батончика. Мам, если ты не будешь свой «Аэро», то…

— Вечно они зовут меня, — перебила Кароль. — Зовут, а я не хочу.

— Чего ты не хочешь? — не понял Джоэл.

— Складывать этот дурацкий пазл! — Кароль дернула головой в сторону стола и заявила с хитрым видом: — Это проверка. Они думают, я ничего не понимаю. А я хорошо соображаю. Они намерены выведать, что у меня в под… подсознании. Вот для чего им эти пазлы. Поэтому я никогда не собираю их. Говорю: если интересно, что у меня в голове, почему не скажете прямо? Почему меня не показывают доктору? Джоэл, мне полагается раз в неделю беседа с врачом. Почему меня не пускают к врачу? — Кароль все повышала голос, прижимая журнал к груди.

Почувствовав, что Тоби задрожал, Джоэл взглянул на тетю в поисках помощи. Но Кендра уставилась на Кароль, как на лабораторную крысу.

— Хочу пообщаться с доктором! — кричала Кароль. — Мне предписано! Я знаю свои права!

— Ты же вчера была у него, Каро, — напомнила первая из женщин, занятых пазлом. — Как положено. Раз в неделю ты бываешь у доктора.

Лицо Кароль стало мрачнее тучи. Потом оно приняло выражение, столь похожее на Тоби во время его «улетов», что у Джоэла с Кендрой оборвалось дыхание.

— Тогда я хочу домой. Джоэл, ты должен поговорить с отцом. Немедленно! Тебя он послушает.

— Гэвин умер, Кароль, — произнесла Кендра. — Разве ты забыла? Четыре года назад.

— Попроси его забрать меня домой, Джоэл! Я буду хорошо себя вести. Я все осознала. Больше не могу здесь оставаться… Больше не могу… Не могу… Не могу…

Повторяя «Не могу, не могу», Кароль била себя журналом по лбу: раз, другой, третий, с каждым разом все сильнее.

Джоэл опять посмотрел на Кендру, надеясь найти поддержку. Но Кендра была абсолютно выбита из колеи, и единственное, чего ей хотелось, — бежать подальше от этого места, пока состояние Кароль не усугубилось. «Больше никаких визитов сюда, — пообещала себе Кендра. — Нужно держаться вместе с детьми, подальше от судьбы, кармы, рока или как там это называется».

По выражению лица и позе Кендры Джоэл интуитивно понял, что ему придется расхлебывать ситуацию в одиночку. В комнате не было ни нянечки, ни медсестры — никого, кто мог бы прийти на помощь. Да даже если бы кто-то и появился — Кароль не была опасна для окружающих. С самого начала ее пребывания в этом заведении стали понятны здешние правила: пока больной не представляет угрозы для жизни, никто не придет на помощь.

Джоэл попытался отвлечь мать.

— Мама, скоро день рождения Тоби. Ему исполнится восемь лет. Я пока не придумал, что ему подарить. Денег-то у меня немного, но кое-что есть. Фунтов восемь я накопил. Может бабушка пришлет что-нибудь, тогда я смогу…

— Поговори с отцом! — Мать вцепилась Джоэлу в плечо. — Поклянись, что поговоришь с ним! Я хочу домой. Ты понял?

Она прижалась к Джоэлу, и тот ощутил запах грязного тела и грязных волос. Ему стоило больших усилий не отвернуться.

Однако Тоби был лишен подобной деликатности. Он отбежал от Джоэла и схватился за Кендру.

— Тетя, поехали обратно! — умолял он. — Джоэл, давай уйдем отсюда!

Тут Кароль словно очнулась от сна и впервые увидела съежившегося Тоби и застывшую Кендру.

— Кто это? — закричала Кароль еще громче. — Кто эти люди, Джоэл? Кого ты привел ко мне? А где Несса? Где она? Что ты с ней сделал?

— Несс не пришла… Не смогла. А это Тоби и тетя Кен, мама. Ты их прекрасно знаешь. Конечно, Тоби сильно вырос. Ему скоро восемь. А тетя Кен…

— Тоби, — повторила Кароль.

Она словно углубилась внутрь себя, роясь в памяти, как потерпевший крушение в поисках деталей катастрофы. Кароль присела на корточки и отклонилась назад, переводя взгляд то на маленького мальчика, то на Кендру. Она силилась понять, кто эти люди и, что более важно, чего они от нее хотят.

— Тоби, — бормотала она. — Тоби, Тоби.

Вдруг лицо Кароль осветилось радостью: видимо, всплыл подходящий образ. Джоэл испытал облегчение, и Кендра обрадовалась, что кризис миновал.

Но словно монетка из пальцев, видение ускользнуло, и лицо Кароль переменилось. Она пристально посмотрела на Тоби и выставила перед собой ладони, словно защищаясь от мальчика.

— Тоби! — резко бросила она, и теперь это имя звучало как обвинение.

— Правильно, мама. Это Тоби, — кивал Джоэл. — Ты права.

— Мне надо было спрятаться от вас! — вопила Кароль. — Я хотела спрятаться, когда услышала поезд. Кто-то мне помешал. Кто? Кто мне помешал?

— Нет, мама, не надо…

Кароль опустила голову на грудь и вцепилась руками в свои рыжие волосы.

— Хочу домой. Немедленно. Джоэл, позвони отцу. Передай, что я хочу домой. Боже, боже, боже, почему я ничего не помню, почему?

Поскольку замечать, кто из учеников класса социально-психологической поддержки испытывает трудности с адаптацией входило в обязанности мистера Истбурна, он, несмотря на эмоционально изнурительный роман с безработной актрисой, имеющей суицидальные наклонности, заметил наконец, что Джоэлу Кэмпбеллу требуется внимание. Мистер Истбурн это понял, когда один из его коллег в третий раз выудил Джоэла из укромного угла, где тот обедал, и привел к психологу на доверительную беседу, во время которой предполагалось установить, с чем у мальчика проблемы. Разумеется любой, у кого есть глаза, видел, что Джоэл держится особняком, у него нет друзей, говорит, только если к нему обращаются, да и то не всегда, на переменах пытается слиться с доской объявлений, с мебелью, с обстановкой, в которой находится. Мистеру Истбурну предстояло отыскать в душе мальчика причину подобного поведения.