– Сначала мы хотим узнать твои условия.

– Долю хочу равную, – твердо заявил Виктор. – И еще одну вещь по моему выбору. В премию.

– Не много?

– Учитывая, что без меня вам клад не взять, – в самый раз.

– Не боишься, что обманем?

– А зачем? – Парень, чувствуя, что его предложение будет принято, весело рассмеялся: – Зачарованных кладов много. И сокровища Разина могут стать началом длительного взаимовыгодного сотрудничества. Мне лихие люди нужны, а вам мои знания. Мы договоримся.

Он окончательно успокоился.

Виктору определили спать у костра. Дали «пенку», пару одеял – лишнего спальника, разумеется, не нашлось, – накормили и напоили горячим чаем, в который Сахар, исполнявший в команде роль врача, незаметно бросил пару таблеток снотворного. А когда парень засопел, копатели собрались на совет.

– Нож – самодел, – начал Глыба. – Клейма нет, да и видно, что его ковали вручную. Так что парень, скорее всего, не врет.

– А как он железо режет?

– Как бумагу.

– Я имел в виду: почему он железо режет? – поправился Сергей.

Глыба пожал могучими плечами:

– Понятия не имею.

– Потому что очень острый… – задумчиво протянул Леший.

– Мне предложение заморыша не нравится, – решительно произнес Сахар. – Не хочу убивать.

– В первый раз, что ли? – хмыкнул Глыба.

– Мы всегда защищались!

– Ой ли?

Сахар, припомнивший одну из драк за перспективный район раскопок, смутился, но продолжил настаивать на своем:

– Мотать надо отсюда.

– За бомжами? – уточнил Глыба.

– Черт тебя побери! – Сахар ударил кулаком по земле. – За какими еще бомжами?

– Нам четыре трупа нужно, – напомнил Глыба. – А бродяги – идеальный вариант. Исчезнут, никто и не почешется.

Сахар хлопнул глазами и посмотрел на Мурзу:

– Ты чего молчишь?

– Это самый богатый клад Стеньки Разина, – тихо произнес Сергей. – Есть вероятность, что мы станем миллионерами.

И им больше не придется таскаться по лесам в поисках сувениров Великой Отечественной. Шанс навсегда изменить свою жизнь. Свои жизни… Большая ставка предполагает большой риск, это мужчины понимали. И еще они знали, что убивать им приходилось и за меньшее.

– Леший?

– Золото стоит крови, – твердо произнес тот. – Я подписываюсь.

– Глыба?

– А разве не ясно?

Сергей посмотрел на четвертого копателя:

– Три против одного.

– Мы не убийцы, – едва слышно ответил Сахар. – Ребята, вы что? Мы ведь не убийцы!

– Мы просто искали клад, дружище, – с плохой улыбкой ответил Мурза. – А он оказался зачарованным.

* * *

Московская обитель, штаб-квартира семьи Эрли

Москва, Царицынский парк, 25 сентября, понедельник, 13:14

Несмотря на беспокойную жизнь, обусловленную накопившимися за тысячи лет разногласиями между Великими Домами, а также наличием столь непредсказуемых соседей, как челы, в Тайном Городе существовали договоренности, которые неукоснительно соблюдались при любых обстоятельствах. Совместная охрана зоны Кадаф, совместный контроль над «Тиградком», магическая защита хранилищ человского Центробанка… И в том числе – нейтральный статус Московской обители.

Хотя эрлийцы являлись вассальной семьей Темного Двора, они были обязаны оказывать помощь любому жителю Тайного Города,[8]за что Великие Дома гарантировали им полную безопасность. Нейтралитет распространялся и на пациентов, а потому бывало так, что в соседних палатах лежали воины, нанесшие друг другу раны в бою или на дуэли. Лечились, даже не думая о том, чтобы продолжить драку. Встречались в коридорах, цедили сухие приветствия (или не цедили), но даже пальцем друг друга не трогали.

Нейтралитет.

Великие Дома надежно ограждали лучших в мире врачей от лишних хлопот.

В результате эрлийцы чувствовали себя едва ли не самыми защищенными жителями Тайного Города, вели себя вольно и независимо (некоторые употребляли термин «нахально»), а уж с дикарями и вовсе не церемонились.

– Мы что, наняли новую охрану? – Брат Ляпсус, час назад заступивший на суточное дежурство, выглянул в окно и без восторга оглядел десятку Красных Шапок, мотоциклы которых заполонили парковку перед главными воротами.

– Может, они стесняются войти? – предположил брат Курвус, откусывая изрядный кусок бутерброда с паштетом. – Печеночный, с чесночком, старинный рецепт людов. – Курвус блаженно закатил глаза. – Не желаешь?

– А когда умер тот дружинник, которого привезли с лихорадкой? – осведомился Ляпсус, с подозрением глядя на паштет.

Курвус поперхнулся:

– Умеешь ты аппетит испортить.

Врач довольно улыбнулся:

– Раз уж ты закончил с завтраком, Курвус, сходи и поинтересуйся у придурков, почему они загрязняют паркинг? В конце концов, мы дежурная смена, и случись чего, отец Динамус нам диманусы протрет до самых гланд.

– А что может случиться?

– Ну-у… – Ляпсус поправил подпоясывающую рясу веревочку. – Вдруг они асфальт чем-нибудь испачкают?

Курвус поморщился, но упоминание настоятеля обители сделало свое дело – толстяк понял, что идти придется. Однако решил выдвинуть последний аргумент:

– Там ведь дождь!

– Прогулки под которым доктора особенно рекомендуют ранней осенью, когда целебные свойства дождевой воды усиливаются. – Ляпсус плюхнулся в кресло и раскрыл мужской журнал. – Давай, Курвус, действуй, а я пока освежу в памяти детали анатомического строения человских самок.

– Береги руки.

– Если там ножевая рана или огнестрел, требуй предварительную оплату, – рассеянно закончил инструктаж врач. – Впрочем, ты и сам все знаешь.