— Ваша бабушка — исключительно смелая женщина, — заметила Аннабел.

— Или сумасшедшая, — со смехом подхватил Джаррет. — Большинство мужчин склоняются к последнему.

— Так думают в основном ее конкуренты — я угадала?

Джаррет снова рассмеялся.

— Они самые.

— Полагаю, ваша бабушка заслуживает восхищения, — продолжала Аннабел. — Ведь миссис Пламтри не только управляла пивоварней, но и растила вас и ваших братьев и сестер после того… То есть я хотела сказать… — Она в смущении умолкла.

Джаррет тут же помрачнел и пробурчал:

— Вижу, вы наслышаны о нашем семейном скандале.

«Господи, ну зачем я это сказала?!» — мысленно воскликнула Аннабел. Получалось, что она пересказывала сплетни. Говорили, что мать лорда Джаррета по ошибке выстрелила в своего мужа, которого приняла за грабителя, забравшегося в дом. Когда же она поняла, что убила собственного мужа, то застрелилась и сама. Но рассказывали и другое… Якобы старший брат почему-то выстрелил в мать, а потом застрелил и отца. И обе версии казались крайне неправдоподобными.

Но что же произошло на самом деле? Аннабел не осмеливалась об этом спросить. Да и глупо было бы спрашивать — ведь лорд Джаррет явно не собирался обсуждать эту тему.

На несколько минут воцарилось тягостное молчание, А потом Джаррет вдруг снова заговорил:

— Бабуля стала нашей опекуншей, когда мне было тринадцать. Но сказать, что она нас растила, — это было бы неправильно. Она слишком много времени отдавала пивоварне, так что мы большей частью были предоставлены самим себе.

— Так вот почему вы все такие… — Аннабел еще больше смутилась.

Джаррет криво усмехнулся.

— Хотите сказать — необузданные?

Она со вздохом поморщилась. Ну вот, опять сказала то, что не должна была говорить.

— Лучше сказать независимые, — ответила Аннабел.

В смехе Джаррета прозвучала горечь.

— Что ж, можно и так сказать. — Он пристально взглянул на нее. — А что вас сделало независимой? Отец воспитывал вас без матери? Не поэтому ли вы так настойчиво добиваетесь права голоса на пивоварне?

— Дело в том, что моя мать также занималась пивоварением. И все наше пиво сварено по рецептам, передаваемым в ее семье по наследству от матери к дочери. То есть можно сказать, что я пошла по ее стопам.

— Так сколько же лет вы этим занимаетесь?

— Если считать с того времени, когда умерла мать, то почти семь лет.

— Но вы, наверное, тогда были еще совеем ребенком.

Аннабел пожала плечами:

— Я бы так не сказала. Мне было двадцать два года, когда умерла мама. Именно тогда я и начала ходить на пивоварню.

Лорд Джаррет взглянул на нее с удивлением.

— Выходит, вам сейчас…

— Да, почти тридцать. Боюсь, я уже старая.

Джаррет со смехом покачал головой:

— Нет-нет, мисс Лейк! Пожалуй, вы слишком уж язвительная, — но никак не старая.

Аннабел невольно улыбнулась. Глупо, конечно, но ей очень понравился комплимент лорда Джаррета. Ведь в Бертоне почти все считали ее старой девой…

Они надолго умолкли. В молчании же приблизились и к «Шпоре». Аннабел выбрала эту гостиницу из-за ее дешевизны и близости к пивоварне Пламтри, но теперь она очень сожалела об этом, потому что постояльцы в этом заведении подобрались довольно шумные и было ясно, что ночью ей едва ли удастся выспаться.

Лорд Джаррет открыл перед ней дверь и сказал:

— Я провожу вас до комнаты. Ходить женщине одной здесь не очень-то безопасно.

— Благодарю вас милорд, — ответила Аннабел.

Когда они поднимались по узкой полутемной лестнице, он вдруг проговорил:

— Не так давно, мисс Лейк, вы были согласны провести ночь в моей постели, если бы я выиграл у вас в карты. Так что, наверное, вам следует обращаться ко мне не столь официально… Полагаю, вам не обязательно называть меня «милорд».

Щеки Аннабел вспыхнули. Ах, зачем он снова затронул эту тему?! Сейчас она вдруг особенно остро почувствовала, что находилась с лордом Джарретом наедине — все остальные постояльцы гостиницы либо разошлись по своим номерам, либо сидели в таверне внизу.

Но почему же он предложил такую ставку? Чтобы отпугнуть ее? Или потому что испытывал к ней влечение? И если последнее, то почему он позволил ей выиграть?

И вообще ей не мешало бы получше узнать, что он за человек, уж если им предстояло провести вместе два последующих дня.

Откашлявшись, Аннабел проговорила:

— Видите ли, лорд Джаррет…

— Просто Джаррет, — перебил он.

— Да, конечно, Джаррет… — Она в смущении умолкла. Называть лорда Джаррета по имени — это казалось ей ужасной фамильярностью. — Видите ли, я все гадала… — Господи, как же ей об этом спросить?

Он взглянул на нее с улыбкой.

— Да-да, я слушаю вас, дорогая.

Они молча поднялись на следующий этаж, и здесь также было безлюдно. «Как хорошо, что он вызвался меня проводить», — промелькнуло у Аннабел. Комната, которую они занимали с Сисси и Джорди, находилась в дальнем конце коридора, совершенно неосвещенном. И было бы не очень-то приятно повстречаться там с каким-нибудь подвыпившим постояльцем, направляющимся к себе в номер.

У двери своей комнаты Аннабел остановилась и, собравшись с духом, спросила:

— Вы ведь нарочно позволили мне выиграть?

— Зачем мне это? — ответил он вопросом на вопрос.

Она пожала плечами:

— Мне кажется, вы поступили так потому, что вы джентльмен…

— Не такой уж я и джентльмен, — ответил он со смехом.

— Но почему же вы тогда позволили мне выиграть? — допытывалась Аннабел.

— Лучше спросите, зачем, я вообще предложил такую ставку.

— Наверное, чтобы отпугнуть меня. А когда из этого ничего не вышло, вам пришлось проиграть. Я ведь права?

Джаррет надолго задумался. Потом с некоторым раздражением проговорил:

— Я мог бы выиграть, но не требовать от вас исполнения обязательств по ставке, вот и все.

Аннабел кивнула:

— Да, конечно. Я думала об этом. Но тогда… тогда бы я осталась перед вами в долгу. А вы, наверное, сочли, что это неприемлемо. Позволив мне выиграть, вы выбрали джентльменский способ разрешения проблемы.

— Вы выиграли вовсе не потому, что это я так захотел, — заявил Джаррет.

— Но ведь не было никаких оснований для вашего проигрыша, — возразила Аннабел, — Я внимательно наблюдала за игрой. Мне кажется, вы не могли не знать, что у меня оставалась «десятка»…