—Признаешься ли ты, Эндрю Брюс, в том, что должен был по наущению чад Тьмы убить Великого Экзекутора?

Ворот повернулся еще несколько раз. Последний его поворот вызвал в ладони ноющую боль. Андрей стиснул зубы, чтобы не закричать.

—Нет! — прошептал он, скривившись в гримасе страдания. — Черт бы вас всех побрал! Нет!

В этот момент Брюсов вспомнил, что Тритемий настоятельно советовал ему во всем признаться и покаяться. К своему удивлению, он вдруг понял, что не сможет этого сделать даже под самыми страшными пытками. Он, московский спортсмен-пятиборец, по определению не может иметь ничего общего с какими-то там гирудами. Ничего и никогда!

Палач, по знаку Фарнама, продолжал вращать ворот. Боль перестала быть ноющей. Она сделалась острой, как лезвие меча, горячей, как пламя. Поднялась от запястья к локтю. От локтя к голове. Огонь боли переместился в череп Андрея. Потом был взрыв. Оранжевые языки пламени вырвались наружу. Мгновенно охватили всю комнату. Пропали писец, палач и Фарнам. Раскаленные стены надвигались на Андрея, собираясь его раздавить, а он не мог сдвинуться с места. Жар сделался невыносимым, а когда он открыл рот, чтобы закричать, поток раскаленного воздуха ворвался в легкие, загнав внутрь рвущийся из груди вопль. Брюсов надеялся, что потеряет сознание, прежде чем сгорит заживо.

Однако жара внезапно сменилась холодом. Дикая пляска огня прекратилась. Языки пламени сузились и втянулись в звезды — яркие дырочки-проколы на черном бархате ночного неба. Андрей увидел себя стоящим посреди горного плато, над головой у него сияла серебристая луна, а его собственная тень распласталась на голых, плоских, выглаженных ветром камнях. Над краем пропасти курился легкий дымок. Вскоре Брюсов понял, что плато казалось пустынным только на первый взгляд. В воздухе тут и там мелькали зеленовато-прозрачные, слегка светящиеся сгустки, сохранявшие, однако, форму человеческих тел. Со всех сторон доносились всхлипы, стоны и бессвязный ропот. Порывы ветра то и дело сдували мерцавшие перисприты, но те, словно стаи мотыльков, снова, кружась и танцуя в воздухе, возвращались на прежнее место.

Брюсов как зачарованный следил за передвижениями прозрачных фигур до тех пор, пока одна из них не оказалась совсем близко. Андрей попятился — окаймленные зеленоватым свечением силуэты хотя и выглядели безобидно, но и доверия у него не вызывали. Перед Брюсовым остановился призрак красивого молодого человека. На вид ему было лет двадцать. Из груди у него торчал деревянный кол. Призрак тоже, слегка наклонив голову, внимательно изучал Брюсова. Затем протянул ему руку.

Андрей был уверен, что рукопожатие невозможно, и ладонь призрака, вместо того чтобы коснуться человека, легко пройдет сквозь его плоть, не встретив сопротивления. Так и случилось, однако зигзаг на его правой ладони подействовал на перисприта, словно крючок рыболова. Почувствовав это, Брюсов невольно тряхнул рукой, освобождаясь от зыбкой субстанции.

Губы призрака скривились в грустной улыбке:

—Тот-Кого-Ждали...

Услышав эти слова, к Андрею стали приближаться другие призраки. Мужчины и женщины. Дети и старики. Почти у всех из груди торчали колья, и у каждого была двойная ранка на яремной вене под нижней челюстью. Стих шепот, а вместе с ним и ветер. Обступив Брюсова, призраки молча и выжидательно смотрели на него. Андрей понял — окружившие его плотным кольцом привидения чего-то от него ждут.

—Кто вы?! — крикнул он, когда не смог больше выносить давления гробовой тишины.

—Нашими телами после насыщения завладели чада Тьмы, — ответил призрак, приблизившийся к Андрею первым. — Мы скитаемся без покаяния, пока бывшая плоть наша существует за счет чужой крови.

—А я? Чем могу помочь вам я?! — Брюсов не выдержал напряжения и сорвался в крик.

Призраки с выражением мольбы в глазах продолжали молча всматриваться в живого человека, умоляюще протягивая к нему руки. Андрей понял, что ему знакомы черты юноши, который заговорил с ним первым. Но где и когда они виделись? Ведь в Уайтроуз он почти ни с кем не успел познакомиться! И вдруг подумал, что души умерших, как существа потустороннего мира, должны знать гораздо больше, чем их живые собратья. Возможно, им известны ответы на самые важные для него вопросы!

—Кто посылает мне видения? — уже более спокойным, но требовательным тоном спросил Андрей. — Почему я попал в Уайтроуз? Как мне вернуться назад? Отвечайте!

Вместо ответа призраки еще больше стеснили круг. Тогда Брюсов бросился на них в надежде разбить их стену и вырваться из образованного ими кольца. В момент столкновения духи прыснули в разные стороны. Он почувствовал легкое прикосновение к щеке бесплотной субстанции и даже успел схватить призрака за плечо, но в этот момент раздался давящий на уши звук, похожий на шум, издаваемый летящей над головой журавлиной стаей, нечто среднее между свистом и гудением. Шум быстро нарастал.

Вскоре Андрей смог различить его источник. Сверху, из межзвездной стыни, к плато стремительно неслось белое клубящееся облако. Потом Брюсов разглядел в нем восседавших на белых скакунах всадников в сверкающих доспехах. Развевались по ветру серебристые гривы распластавшихся в полете лошадей. Шум издавали крылья, трепетавшие за спинами рыцарей, забрала у них были подняты. Острия копий посверкивали в свете луны и звезд. Вскоре стали видны суровые, прекрасные лица златокудрых ангелов. Их взоры сверкали так же ярко, как звезды, с которых они спустились, и от них, как и от звезд, некуда было скрыться на голом плато.

Впереди небесной кавалькады неслась огромная свора остроухих черных псов с белыми кругами вокруг глаз. Вскоре их надрывный лай начал заглушать шум крыльев. Мускулистые, поджарые, покрытые гладкой черной шерстью собаки в каждом очередном прыжке вытягивались в почти прямую линию. В их темных распахнутых зевах сверкали белые клыки.

Окружавшие Андрея призрачные фигуры в панике заметались. Стало очевидно, что души чрезвычайно боятся мчавшихся к ним охотников. Едва лапы первыхпсов коснулись края плато, как затрубили охотничьи рога, и облава началась. Призраки с воем и плачем всем скопом бросились в противоположную сторону. Теперь уже оттуда понеслись стенания и мольбы о пощаде. Огромные черные псы, роняя пену с клыков, легко настигли те души, которые оказались медлительнее своих собратьев. Собаки начали рвать на части бестелесные оболочки, жадно впиваясь в них острыми клыками. Дело довершали подоспевшие рыцари. Их кони сбивали тени на землю и топтали копытами, а копья всадников пронзали беспорядочно метавшихся периспритов, после чего те взрывались сотнями тут же гаснувших в воздухе зеленоватых капель-светлячков. Спасения не было нигде: успевшие добраться до противоположного края плато души с воплями падали вниз.

Наблюдая эти сцены терзания, Брюсов застыл на месте от ужаса, но вдруг осознал, что небесное воинство проносится мимо него. Едва не касаясь стременами, овевая ветром погони, продолжая преследовать окаянные души, но все же — мимо. Некоторые ангелы даже благожелательно улыбались Андрею, минуя его, и ни один тандерхаунд его не тронул!