– Мария, – резко прервал ее Никодим, – и ты, ты это говоришь, ты, возлюбленная учителя, ты хочешь отклониться от его дела! Ты не знаешь, что творится на свете. Я повторяю тебе, что посев учителя растет, с трудом разрастается среди народа израильского, но зато роскошно принялся среди язычников. Общины во славу его существуют во всех концах земли…»

Так началась апостольская слава Марии Магдалины.

Старец дает покрывало Марии Магдалине. Фреска Джотто в капелле Магдалины нижней базилики Сан-Франческо в Ассизи

В писаниях доминиканских монахов и в прованских легендах говорится, что когда началась первая волна гонений на христиан, Мария Магдалина вместе со своими ближайшими помощниками, в число которых входили ее сестра Марфа, брат Лазарь, их прислужница Марселла и Максимин (один из семидесяти двух учеников Христа), была изгнана из Палестины. Их бросили в лодку без руля и отправили в море. По воле провидения их прибило к берегу Прованса; здесь они разбрелись и стали проповедовать христианское учение. Максимин и Мария Магдалина занимались миссионерской деятельностью сначала в Марселе, затем в Эксан-Провансе. Марфа проповедовала Евангелие в Тарасконе. Лазарь остался в Марселе, где был избран епископом.

Весть о том, что Магдалина ходила вместе с живым Христом, была его возлюбленной ученицей, свидетельницей его мук, видела его после физической смерти, – производила неизгладимое впечатление. И многие, завидев ее, начинали взволнованно выспрашивать:

– Мария Магдалина, ты видела Христа, расскажи нам, каков он.

– Христос, учитель мой, был прекрасен, как никто из виденных мной людей, глаза его – сверкающие звезды, волосы – лучи золотого солнца, губы его полны нежности, руки – силы, а плащ его – крылья ангела…

А иной раз, словно встрепенувшись, начинала с другого, смиренного:

– Братья и сестры, всем надлежит нам жить именем Христовым… Любовь Христова способна увлечь нас настолько, что мы будем жить не для себя, но для Христа нашего.

Марию Магдалину изгоняют из Палестины. Барельеф базилики св. Максимина

И слушатели невольно внимали каждому слову, произнесенному прекрасной девой…

Мария Магдалина, проповедуя в Эксан-Провансе, обратила весь город в христианскую веру. Впоследствии эти новообращенные христиане провозгласили ее товарища Максимина своим первым епископом.

В других источниках, к примеру, в Vita apostolico-eremitica рассказывается о том, как после проповедования Евангелия и спасения душ язычников в Галлии Мария Магдалина удалилась в пещеру, где прожила, предаваясь аскезе и созерцанию, остаток своих дней. Когда она умерла, ее похоронили в церкви Святого Максимина в Провансе, откуда примерно через семьсот лет бургундский монах Бадилус похитил ее святые останки.

Как пишет К. Янсен, эти письменные источники-жития «подтверждали притязания монахов Везеле на то, что у них хранятся мощи святой Марии Магдалины. Обладание ими было важно в основном по двум причинам. Во-первых, мощи с их чудодейственной силой привлекали в Бургундию паломников, поднимая престиж этой области, не говоря уже о прибыльной торговле различными сувенирами. Во-вторых, с появлением мощей Марии Магдалины Бургундия обретала могущественную защитницу: в те времена было распространено поверье, будто святой или святая обязаны по взаимному договору покровительствовать той области, где хранились его или ее останки. В ответ на покровительство местная община поклонялась святой, вознося ей молитвы, давая обеты, справляя религиозные праздники и обряды, украшая церковь. Впрочем, дело было не только в престиже, прибыли и покровительстве. Заявляя об обладании мощами Марии Магдалины, Везеле связывал себя с апостолическим христианством. И в подобных притязаниях он был не одинок; это своеобразное европейское явление возникло, видимо, в девятом столетии, когда монахи из Компостелы стали утверждать, что святой Иаков проповедовал и был предан здесь мученической смерти, а ушлые итальянские купцы, совершив знаменитую furtum sacrum, вывезли тайком тело святого Марка из Александрии в бочке со свининой, переправив его в Венецию – туда, где оно находится и ныне.

Св. Лазарь прибывает в Прованс со святыми сестрами Марфой и Марией Магдалиной, св. Марселлой и св. Максимином

Ни одно из вышеназванных мест разумеется, не имеет к двенадцати апостолам никакого отношения; равно, впрочем, как Англия и Франция, начавшие претендовать на то, что здесь проповедовали апостолы. Учитывая то, что у всех двенадцати апостолов уже имелось свое место «прописки», самым разумным тогда было объявить о своей связи с каким-нибудь персонажем из Нового Завета, лучше всего близким Иисусу Христу или, в случае неудачи, с тем, кто имел отношение к такому лицу. Так в девятом столетии монастырь Святого Дениса (Сен-Дени) начал претендовать на то, что он был основан, а Париж обращен в христианскую веру святым Денисом, учеником святого Павла. Примерно в то же время, когда руководство Везеле стало поощрять распространение легенд о Марии Магдалине, церковные власти в Лиможе объявили о том, что здесь хранятся мощи святого Марциала, который согласно распространенному поверью присутствовал на тайной вечере и при вознесении. Два столетия спустя руководство главной церкви аббатства в Гластонбери объявило, что она была основана Иосифом Аримафейским – одним из учеников Христа. В связи с этим Ричард Ландес заметил: «Культ ставшего святым апостола, знавшего Иисуса во плоти, должен был привлекать жаждущую отпущения грехов аудиторию; обладая верой и ревностно служа святому, можно было надеяться на его покровительство и спасение души». Именно в контексте вышесказанного следовало рассматривать перенос останков Марии Магдалины в Везеле».

Как видим, не похоже, чтобы автор верила в бегство Марии Магдалины во Францию.

А вот прихожане наоборот, были уверены, что им помогает именно эта святая женщина, и усердно шептали молитвы во славу Марии Магдалины. Ибо, как утверждали, Мария Магдалина еще при жизни совершила немало чудес, но и после смерти ее имя осталось легендарным. Как свидетельствуют жизнеописания, ее имя связано с исцелением безнадежно больных, излечением бесплодия и оказанием помощи роженицам, освобождением заключенных из тюрем и даже воскресением из мертвых.