конницей. В «Слове о полку Игореве» Всеволод Трубчевский, конечно, недаром говорит своему брату: «А мои куряне — известные наездники; под [воинскими] трубами они повиты, под шеломами взлелеяны, концом копья вскормлены, [степные] пути им ведомы, овраги знакомы, луки у них натянуты, колчаны отворены, сабли наточены; они только и знают, что рыскают в поле, как серые волки, ища себе чести, а князю славы». Однако курское население не пренебрегало и хозяйственной деятельностью; по всем признакам оно было зажиточным, благодаря особенно тучной, черноземной почве и умеренному климату. Из жития святого Феодосия видно, что граждане Курска имели загородные хутора и занимались сельским хозяйством и что отсюда ходили в Киев целые обозы с припасами; а весной они, конечно, сплавлялись по Семи в Десну. Последняя несла в Киев произведения почти всей Черниговской земли и области вятичей, каковы: лес, хлеб, садовые и огородные плоды, мед, воск, сало, кожи, пеньковые изделия, конопляное семя или масло и прочее. К Посемью принадлежал еще город Глухов, на речке Есмани (которая впадает в Клевань, правый приток Семи), а к Подесенью — крепкий Стародуб, на болотистых берегах Бабинца (который с Воблею впадает в Судость, правый приток Десны). С южной, или Переяславской, стороны ядро Черниговской земли было защищено целым рядом городов, каковы в особенности: Беловежа, Всеволож и Уненеж (Нежин), расположенные по Осётру, левому притоку Десны.

Черниговская земля хотя своей западной стороной упиралась в Днепр, но имела на нем мало городов; чему не благоприятствовал низменный болотистый характер его левобережья. Только на некоторых более возвышенных местах находились значительные поселения; между ними первое место занимал весьма древний Любеч, раскинувшийся на живописных холмах, пересеченных глубокими оврагами, — родина святого Антония Печерского и место знаменитого княжеского съезда в 1097 году. Он служил одной из главных пристаней для судовых караванов на великом водном пути в Киев и Византию, и Константин Багрянородный упоминает его как один из важнейших русских городов. Но в XII веке он находился уже в некотором упадке, судя по вышеприведенной жалобе Изяслава Давидовича; князь называет Любеч в числе тех семи бедных, пустых городов, в которых сидели псари и пленные половцы. Но, без сомнения, Изяславль только ради красного слова причислил его к таким городам. Весьма вероятно, что здесь действительно содержалась большая псовая охота; так как в окольной лесистой области водилось множество всякого рода дичи, гусей, лебедей, туров, лосей и так далее. Словам Изяслава Давидовича противоречит и следующее обстоятельство. Около того же времени Изяслав Мстиславич Киевский, воюя окрестности Чернигова и тщетно вызывая своих противников из города в поле, сказал: «Пойдем на Любеч; там у них [черниговских князей] вся жизнь», то есть все богатство. Ясно, что под Любечем были княжие села и дворы, изобилующие челядью, скотом, хлебными и другими припасами. Следовательно, он все еще был одним из зажиточных черниговских городов и лежал в местности по тому времени довольно населенной. Близ Любеча на той же цепи лесистых холмов возник Антониев монастырь, которому предание приписывало такое же пещерное происхождение, как в Киеве и Чернигове: святой Антоний, еще будучи мирянином Антипою, ископал здесь пещеру ради молитвенного уединения.

К северу от Любеча вступаем в область реки Сожи, населенную племенем радимичей, область ровную, песчано-глинистую, обильную сосновым лесом и болотами, которые узкими полосами тянутся иногда на десятки верст. Главная ее водная жила, то есть река Сож, несмотря на свои мели, была судоходна; она извилисто течет по долине, покрытой влажным лесом и кустарником, озерами и заливными лугами. Правый берег, как более сухой и возвышенный, представлял и более удобные места для поселения. На нем располагались значительнейшие города и пристани радимичей, каковы Гомий на нижнем течении Сожи и Чичерск — на среднем. Другой водной жилой этого края служила сплавная река Ипут, левый приток Сожи; однако в исторической известности она уступает небольшой речке Пищани, которая впадает в Сож с правой стороны (близ Пропойска) и ознаменована победой воеводы Волчьего Хвоста над радимичами во времена Владимира Великого. Подобные битвы с Киевской Русью должны были происходить около берегов Сожи, ибо она представляла кратчайший судовой путь между Киевом и Смоленском. Следовательно, покорение этой области было очень важно для киевских великих князей; оно совершилось, по-видимому, не ранее конца X века. Еще позднее подчинились им вятичи, восточные соседи радимичей, говорившие с ними одним наречием.

Даже в начале XII века мы видим у вятичей господство туземных князей и языческой религии. Русскому завоеванию нелегко было проникнуть в эту глухую лесную сторону, так как через нее не пролегал ни один торный судовой путь. Здесь сходились только верховья рек, текущих в разные стороны; а Русь распространяла свое господство преимущественно по течению судоходных рек. Походы ее в эту сторону, конечно, предпринимались более в зимнее время. Расположенные между владениями русских князей, Северскою землею с одной стороны, Ростовскою и Рязанскою — с другой, вятичи должны были постепенно уступать силе их оружия и также войти в состав их владений. Раздробленные на мелкие княжения и общины, они не могли отстоять себя от могучего русского племени. Летопись не дает нам известий об этой борьбе; только «Поучение» Мономаха бросает мимоходом на нее некоторый свет. Так, когда отец его Всеволод княжил в русском Переяславле, то посылал юного Владимира в свой дальний Ростовский удел «сквозь Вятичи». Следовательно, этот путь шел сквозь еще непокоренное, враждебное племя. Далее, когда Всеволод сидел на киевском столе, а Владимир — на черниговском, то последний две зимы сряду предпринимал походы в землю вятичей на туземных князей Кордна и Ходоту с сыном. Вероятно, с этого времени и началось более прочное завоевание вятичей, занятие крепких пунктов северскими дружинами и замена туземных князей черниговскими наместниками. Летописное известие о походе Изяслава II в 1146 году против Святослава Ольговича Северского и отступлении последнего в землю вятичей впервые обнаруживает их принадлежность черниговскому княжению. Вместе с русским владычеством начала утверждаться здесь и христианская церковь. Известны подвиги киево-печерского инока Кукши, который вместе со своим учеником Никоном проповедовал здесь слово Божие, крестил многих язычников и смертью мученика запечатлел торжество новой религии (в первой трети XII в.). Но язычество еще долго сохранялось в этой глухой стороне, особенно между сельским населением, и долго еще вятичи приносили жертвы старым богам в чаще своих лесов, сжигали на больших кострах знатных покойников и насыпали над ними высокие курганы.

Хотя изобилующая густыми лесами земля вятичей, однако, имела другой характер сравнительно с низменным, болотистым полесьем Припяти и Сожи. Как часть Алаунской возвышенности, она представляла более сухую