litbaza книги онлайнДетективыДело о картине Пикассо - Андрей Константинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 66
Перейти на страницу:

Моя главная ошибка заключалась в том, что я не удосужился установить предыдущую фамилию Ирины Сергеевны. В девичестве она была Михайловой, в настоящее время — Румянцевой, а вот во времена первого замужества носила фамилию… Кулыгина!

Оказывается, Леша Кулыгин действительно был весьма толковым студентом, а впоследствии подающим надежды аспирантом. Он работал над своей кандидатской по патологоанатомии, параллельно зарабатывая деньга для молодой семьи в качестве землекопа на Южном кладбище. Молодая супруга в отсутствие мужа откровенно скучала, чем не замедлил воспользоваться еще бодрый тогда господин профессор, который фактически увел юную красавицу у ничего не подозревающего мужа. В довершение к этой напасти неожиданно блестяще защитил кандидатскую лучший друг Кулыгина — Саша Твердохлебов, до этого особых звезд с неба не хватавший. Причем несколько идей из его диссертации сразу же легли в основу серьезных научных разработок в области трансплантологии.

Порадоваться за своего друга Кулыгин не мог по одной причине — материал своей диссертации Твердохлебов попросту нагло свистнул у него, Кулыгина! И самое главное — похоже, в этом деле не обошлось без участия Ирины Сергеевны, которая, будучи профессорской женой, успела закрутить роман с Твердохлебовым. Профессор, правда, в то время об этом еще не знал наверняка — лишь подозревал.

Лишившись в одночасье и жены, и друга, Кулыгин сломался окончательно: ушел из аспирантуры, связался с кладбищенской мафией, а вскорости стало известно о его смерти. Когда же некие злопыхатели подсунули профессору злополучную книгу «Кости для Запада», он понял, что написать ее мог только один человек — Кулыгин. Видимо, обиженный на профессора, он решил таким образом отомстить Румянцеву, выставив научное светило в глазах медицинских бонз циничным бандюганом и законченным мошенником.

Румянцев не стал никому говорить о своих догадках, но, прочитав в книге о романе жены профессора Ротвангига с Сухарниковым, начал присматривать за Ириной Сергеевной с удвоенной энергией. Ведь именно она настояла на том, чтобы Румянцев взял Твердохлебова на работу старшим санитаром.

Дальше — больше: оказалось, новенький «БМВ» Твердохлебова есть не что иное, как подарок мадам Румянцевой на сорокалетие своему возлюбленному. Этого Николай Гаврилович вынести уже не мог и потому однозначно указал своей супруге на дверь. Но тут как раз случилось это непонятное убийство Умнова, а еще через день застрелился и Твердохлебов. Отныне им с женой вроде как делить стало нечего. Тем более что она со слезами вымолила у него прощение. Да и сам профессор уже не слишком настаивал на разрыве — остаться на старости лет одному, это, знаете ли, не очень-то приятно.

Теперь мне все было более-менее понятно: этот самый злосчастный ствол времен «казанских» войн, который не давал покоя Резакову, всплыл по причине возвращения своего законного владельца. Кулыгин замочил из него своего бывшего соратника по лопате Умнова, а потом из этого же ствола грохнул и Твердохлебова, изящно инсценировав самоубийство последнего. Непонятным оставалось только одно: почему Ирина все-таки решила избавиться от профессора (раз уж он ее простил)? Где я мог видеть этого мужика из салона? И вообще, правильно ли я понял суть их разговора?

Румянцев рассказал, что сегодня Ирина действительно к трем часам собирается приехать к профессору в морг, после чего они на его «мерее» должны поехать на дачу. Так что, в принципе, все сходится. Однако Николай Гаврилович категорически отказывался верить тому, что его машина должна взлететь. Я даже предложил профессору вызвать парочку своих знакомых экспертов, дабы они пощупали машину на предмет наличия взрывных устройств, но он категорически был против. Устав убеждать Румянцева, я понял, что проверить мои догадки можно было лишь одним способом — практическим.

— Николай Гаврилович, ваша машина застрахована?

— Да, а почему вы спрашиваете? — профессор еще не догадывался, к чему я клоню.

— Знаете, иногда для того, чтобы убедиться в истинности тех или иных фактов, следует заплатить. Причем достаточно высокой ценой. Впрочем, простите, я немного увлекаюсь.. Николай Гаврилович, подскажите, где у вас находится дача?.. В Комарове? Отлично. У меня к вам большая просьба: не могли бы вы с супругой подбросить меня до Черной Речки? Кстати, Ирине Сергеевне вы можете представить меня, ну, скажем, как старого знакомого. Договорились?

Явно ничего не понимающий профессор лишь молча кивнул.

Насколько я смог понять, взрывное устройство должно было привестись в действие после поворота ключа зажигания. После этого у Ирины Сергеевны было две минуты на то, чтобы удалиться на безопасное расстояние, сославшись на некую женскую рассеянность. Ну что-нибудь типа «прости, милый, я забыла сходить по-маленькому, сейчас вернусь, а ты пока прогревай машину».

Слава богу, сегодня машина профессора покоилась на служебной стоянке одна. Когда профессор с женой подошли, я уже поджидал их рядом с машиной.

— Вот, Ириночка, познакомься. Это мой знакомый, Георгий Михайлович, журналист, — заученно произнес Румянцев. Голос его немного дрожал, но в целом со своей ролью он справился. — Подбросим его на Черную Речку, нам ведь все равно по пути.

Ирина Сергеевна испуганно посмотрела на меня, молча протянула руку и, обращаясь к мужу, вопросительно спросила:

— Милый, мы же с тобой сначала собирались поехать по магазинам. Холодильник на даче совершенно пустой. Удобно ли будет Георгию Михайловичу делать такой круг?

— Что вы, Ирина Сергеевна, — любезно встрял я. — Я ни в коей мере не хочу быть для вас обузой. Бог с ней, с Черной Речкой, просто выбросьте меня где-нибудь у ближайшей станции метро.

Румянцева злобно сверкнула глазами, на мгновение задумалась, после чего решительно тряхнула головой.

— Хорошо, если вы так хотите, поехали.

Она пискнула брелком сигнализации, открыла салон и уселась на водительское сиденье. Рядом пристроился профессор, я, соответственно, разместился сзади. Сердце предательски колотилось. Неужели я ошибся? А если нет? Такие эксперименты, Жора, могут ой как хреново закончиться. Ирина вставила ключ в замок зажигания и повернула его. Мотор затарахтел — обратный отсчет пошел. Ну и?..

— Ой, любимый, — повернулась Румянцева к не менее напряженному профессору. — Я забыла у тебя в кабинете свою сумочку. Дай, пожалуйста, ключ — я сбегаю. Извините, Георгий Михайлович, — это она уже обратилась ко мне. — Я быстро.

С этими словами она стремительно выпорхнула из машины.

— Милый, не выключай, пусть салон немного прогреется — сегодня так холодно.

Вот сука! А я, признаться, надеялся, что присутствие постороннего человека послужит уважительной причиной для отсрочки приведения приговора в исполнение.

— Выключайте зажигание, — рявкнул я профессору.

Однако тот сидел «как статуй».

— Да выключайте же, мать вашу. — Я с трудом сумел дотянуться до передней панели и повернул ключ. Виртуальный обратный отсчет, надеюсь, прекратился.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?