Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юйлин замерла, любуясь алыми цветами сливы, и проговорила:
– Как он прекрасен! Как строг и печален его взор, каким благородством дышит лицо! Воистину он лучший измужчин, которых я когда-либо видела за всю свою жизнь! Но что с того? Разве снизойдет великий каллиграф до сердца разоблаченной им девушки… Он должен бы презирать меня за обман, а он благородно предложил мне служить вдове князя Семуна. Он строг, но добр, и я клянусь, что оправдаю его доверие!
Грезы, владеющие сердцами поэтов, окутали Юйлин словно призрачной дымкой. В этих грезах видела она, как сестра ее стала свободной, как вдвоем они смогли отомстить жестокому Леньшао за все унижения и притеснения… Грезы увели Юйлин в страну владычицы Семун, где она, став наставницей юных княжон, достигла высокого положения и богатства. Юйлин мечтала, что пройдет всего несколько лет и она будет достойной того, чтобы стать женой…
– Опомнись, Юйлин! – оборвала поэтесса свои мечтания. – Чьей женой ты собираешься стать?! Да господин первый императорский каллиграф и не посмотрит на тебя, будь ты знатнейшей, богатейшей и талантливейшей! Ведь он совершенен, а ты – всего лишь обычная девушка, к тому же пытавшаяся обманом добиться степени цзиньши. Господин Лу Синь должен презирать тебя, а ты хочешь, чтобы полюбил… Ах нет, это невозможно! И хорошо, что тебе придется отправиться к владычице Семун – в разлуке любовь быстро проходит.
Тут Юйлин вспомнила, что ее в «Зеленой тыкве» ждет Ши Мин. Ей нравился этот молодой человек – обаятельный, способный, остроумный. Нравился, но и только.
– Это просто дружба, – пояснила Юйлин. – Мое сердце отдано императорскому каллиграфу, а значит, разбито навечно.
Сказав это, Юйлин отправилась в «Зеленую тыкву».
«Зеленая тыква», славный винный домик, где в основном пировали студенты-соискатели, письмоводители, мелкие чиновники и прочий люд, имеющий отношение к кистям и бумаге. Здесь кувшинами подавали крепкое шансинское вино, но никто из посетителей не напивался до такой степени, чтобы затеять драку. Да и то сказать – чиновники и студенты народ хоть и шумливый, да мирный.
Когда Юйлин вошла в «Зеленую тыкву», там было немноголюдно и тихо. Она сразу увидела Ши Мина – тот одиноко сидел за дальним столиком и ел лапшу с солеными древесными грибами. К Юйлин подскочил служитель:
– Добро пожаловать, молодой господин! Давно к нам не захаживали! Позвольте, я вас провожу за лучший столик!
– Не надо, – отказалась Юйлин. – Вон сидит мой друг и ждет меня.
С этими словами она помахала рукой, надеясь привлечь внимание Ши Мина. Тот увидел ее, отставил чашку с лапшой, помахал в ответ. Юйлин прошла к столику, села на лавку напротив Ши Мина.
– Я уж было подумал, что ты не придешь, – укоризненно заметил томный северный красавец. – Жду тебя, жду… Ну, рассказывай скорее, для чего тебя вызвал на беседу господин первый императорский каллиграф. Нет, постой, молчи. Сначала закажем кувшин шансинского. Эй, вина нам, и побыстрее! Да закусок хороших!
Когда поданы были закуски и вино и друзья выпили трижды по три чарки, Ши Мин снова заторопил Юйлин:
– Расскажи же мне, что за беседа была у тебя с господином императорским каллиграфом? К добру она или к худу?
– Не знаю, как и начать, – усмехнулась Юйлин. – И доброе, и худое перемешаны в жизни, как сахар и мука в тесте… Что скажу для начала: господину императорскому каллиграфу не понравилось мое сочинение.
– Ну, это понятно… Хотя и странно – ведь ты, мой друг, так владеешь словом!
– Видно, в тот миг, пока я писал сочинение, дар слова отступил от меня, – пожала плечами Юйлин. – Что ж, я не жалуюсь на судьбу. Господин императорский каллиграф предложил мне хорошую службу. А это ничем не хуже степени цзиньши…
– Какую же службу?
– Я стану наставником изящной словесности у дочерей княгини Семун, вдовы светлого князя Семуна.
– Вот это новость так новость! Значит, тебе придется отправиться на чужбину?
– Да, это так. Выпьем же за удачу этого предприятия!
Они выпили по чарке. И тут Юйлин увидела, что ее друг и названый брат грустен, как осенние сумерки.
– Что с тобой, Ши? – спросила она.
– Мне жаль расставаться с тобой, названый брат, – вздохнул Ши Мин. – Ты уедешь, станешь чуть ли не царедворцем и забудешь о простом чиновнике…
– Ты говоришь сущие глупости, дорогой Ши Мин, – отозвалась Юйлин. – Во-первых, я никогда тебя не забуду, могу поклясться в том всей Небесной Канцелярией. А во-вторых, когда-нибудь я вернусь. И мы встретимся… Я, быть может, познакомлю тебя с сестрой…
Ши Мин невесело рассмеялся:
– Когда же ты уезжаешь?
– Как только господин императорский каллиграф подготовит сопроводительные бумаги. Своих вещей у меня немного, поеду налегке.
И тут Ши Мин сказал:
– Юйлин, друг! А что, если мне сопровождать тебя в этой поездке? Я свободный человек, дома меня никто не ждет, экзамены сданы, а должность еще не получена. Я вполне могу попутешествовать с тобой. Очень уж не хочется расставаться с другом!
– Но что ты будешь делать, когда мы приедем?
– Да уж найдется при дворе какая-нибудь работа для чиновника моего разряда! – воодушевленно воскликнул Ши Мин. – Одно только нужно: чтобы господин императорский каллиграф написал мне рекомендательное письмо. Без этого как ехать?
– Да, верно.
– Завтра же напрошусь на прием к господину Лу Синю! А пока давай-ка выпьем! И попробуй вот эти раковины в сладком соусе – они восхитительны! Лепешкой, лепешкой заедай!
Друзья просидели в «Зеленой тыкве» до сумерек. Порядочно нагрузившись вином и всякой снедью, они наконец расплатились с хозяином и вышли из душного домика на свежий воздух.
– Как хорошо! – выдохнул Ши Мин, покачиваясь. – Какой душистый воздух в Тэнкине! Нет нигде в мире такого воздуха!
– Я мог бы написать об этом воздухе поэму, – поддакнула Юйлин, старающаяся даже в нетрезвом состоянии играть роль юноши-поэта. – Только кто эту поэму купит?
– Да разве дело в деньгах, брат?
– А в чем же?
– В красоте, в неге… Ах, дорогой Юйлин! Можно задать тебе вопрос?
– Задавай, конечно.
– Ты был когда-нибудь влюблен? Сильно, беззаветно, самозабвенно?
Юйлин внимательно посмотрела в глаза Ши Мину, а затем ответила:
– Нет, божественное чувство любви еще не касалось моего сердца.
– А почему? – удивился Ши Мин.
Юйлин рассмеялась:
– Не встретил еще красавицы, чтоб была по сердцу.
– Ты подумай! – рассмеялся и Ши Мин. – Какую же красотку тебе надо? Вроде Бирюзовой Царицы, верно?