-Конечно, нет, там у него совсем другое имя. Вы что думаете,что они живут вашей жизнью, носят ваши имена и так далее? Думаете, если выподходите к зеркалу, тоже делают и они?

-Ну да, ведь они наши двойники.

-Виви, у них там своя жизнь, неужели не понятно? Зеркалалишь служат для обмена информацией о личности и энергией. Не больше. Там другиеимена и другая жизнь. Подумайте сами, если следовать вашей логике - вынапример, ушли на работу и целый день ездите по делам, то и зеркальная Вивидолжна ездить в своём мире, но она-то работать не желает, и соответственнобудет вести себя по-другому. Если вы разные по характеру, то по разному иживёте.

Немного подумав, и поняв, что он прав, я кивнула.«Действительно, жить одинаково мы никак не можем».

-Вы с Дэном встречались только у вас дома? – спросил Лигуар.

-Нет. Один раз я была у него дома…

-Показать сможете этот дом?

-Да.

-Его там, конечно же, уже не будет, но вдруг найдём хотьодну зацепку для его дальнейших поисков. Плохо, что вы не знаете его фамилиюили других данных, кроме имени.

-Он говорил, что из Тулы, и фирма родителей находится там, атакже говорил, что они занимаются туристическим бизнесом. Могу попробоватьчерез знакомых в налоговой пробить всех владельцем туристических фирм в Туле, апотом или через них же, или через милицию узнать данные у кого из них есть сынДенис, - подумав, ответила я. – Правда, это займёт не один день, но ведь ондолжен хоть периодически созваниваться с родителями. Может, стоит начать поискис них?

-Необходимо использовать все способы, чтобы найти его.

-Тогда завтра с утра надо съездить в налоговую, чтобы наместе договориться о данных. Жаль, что я не могу без своего босса сделатьзапрос оператору мобильной связи о сделанных им звонках, - вздохнув,пробормотала я.

-Думаю, можно сделать проще. Я сейчас позвоню Сергею ипопрошу его сделать все необходимые запросы, - поразмыслив, сказал Лигуар. – Сего возможностями это можно  сделать намного быстрее. Главное, чтобы Дэн непоменял номер, и сказал вам правду о семье настоящего Дэна. Запишите мне егономер для начала.

-Дайте мне мой телефон, - протянув руку, попросила я.

Но не успел Лигуар отдать мне трубку, как она зазвонила ион, посмотрев на дисплей, произнёс:

-Кстати, с этого номера звонят уже третий раз. Я трубку небрал.

-Хм, мне номер не знаком, - ответила я, забрав у неготелефон. – Алло?

-Вивианна, деточка, это Зинаида Андреевна, - раздалсяпечальный голос соседки моих родителей, дом которой был по соседству с нашимдомом. – Наконец-то ты взяла трубку.

-Что-то случилось? – спросила я, стараясь не паниковать, новнутри всё сжалось от дурного предчувствия, потому что  раньше она никогда мнене звонила, хотя наши семьи и  дружили.

-Несчастье произошло с твоими родителями. Крепись деточка…

-Что произошло? – испуганно спросила я, чувствуя, какзакружилась голова.

-Они угорели сегодня ночью. Наверное, что-то случилось сотопительным котлом, и угарный газ пошёл в дом.

-Но они ведь живы, - с надеждой прошептала я, не желаяверить в самое худшее.

В трубке повисла пауза, а потом Зинаида Андреевнавсхлипнула, и я поняла, что случилось самое страшное.

Оцепенев, я не могла заставить себя двинуться и не могланичего сказать, а в голове билась только одна мысль: «Мамы и папы больше нет?Как такое могло случиться?».

Из трубки раздавался голос, но я не могла понять слов ипросто смотрела в стену, боясь даже пошевелиться.

«Мамочка, папочка, как же я теперь без вас? Как мне жить?Разве это правильно, что вас больше нет рядом со мной? Ведь это несправедливо ивы не могли вот так умереть!».

-Виви? Что-то случилось? – участливо спросил Лигуар, и ядёрнулась от его голоса. Трубка выпала из рук, но я не могла заставить себянаклониться и поднять её, потому что казалось, что если я пошевелюсь, торассыплюсь на кусочки.

Подняв трубку, он нажал отбой и, сев рядом, обнял меняза плечи, а потом тихо спросил:

-С кем случилось несчастье?

-С мамой и папой, - прошептала я. – Они угорели ночью.

И как только я это произнесла вслух, на меня обрушиласьтакая боль, что стало тяжело дышать, на сердце образовалась пустота, а на глазахвыступили слёзы. «Их больше нет! Мама больше никогда не успокоит меня своиммягким и ласковым голосом, а папа больше никогда мне не улыбнётся. Большеникогда я не почувствую душевного тепла и спокойствия, которые всегда ощущаларядом с ними».

Хотелось хоть какого-то участия и, уткнувшись в плечоЛигуара, я разрыдалась, понимая, что моя жизнь больше никогда не будет прежней,и я только что лишилась самого дорогого.

Подготовка к похоронам и они сами, прошли, как в тумане.Я делала всё необходимое, но происходящее вокруг казалось нереальным, и я всёравно отказывалась верить, что хороню маму и папу. Мне казалось, что я сплю ивижу страшный кошмар, но вскоре проснусь и окажется, что это неправда, и можетиз-за этого, я даже не могла плакать. Внутри как будто всё заледенело и,расплакавшись только раз, после звонка Зинаиды Андреевны, всё остальное время,я не плакала, потому что слёз не было. Вообще ничего не было – ни чувств, ниэмоций, ни боли, одна пустота. Даже просидев перед гробами родителей  всю ночьнакануне похорон, я отказывалась верить, что последний раз вижу маму и папу.

А на кладбище, когда опускали гробы, я безучастносмотрела на это, отказавшись даже бросить первую горсть земли в могилу.Подходившие ко мне люди что-то говорили, а я не понимала их слов и толькокивала головой, желая только одного – чтобы они замолчали и оставили меня впокое.

Поминки прошли в такой же атмосфере. Вокруг меня всёвремя кто-то крутился и что-то говорил, а я апатично сидела за столом исмотрела на дверь, в надежде, что сейчас зайдут мама с папой, и скажут, что этоошибка и с ними всё хорошо. Но этого не произошло.

После поминок, я провела ещё одну ночь в доме родителей.Лежа в своей комнате на кровати, я смотрела в потолок и прислушивалась кзвукам, надеясь, что сейчас услышу мягкий, музыкальный смех мамы и весёлыйголос папы, и готова была в любую минуту сорваться с кровати и побежать к ним,но вокруг стояла гнетущая тишина.

В ночь после похорон, когда я наконец-то смогла заснуть,мне приснился самый прекрасный сон. Мама с папой были живы, и всё было как вдетстве – они были рядом и на сердце был покой, потому что я чувствовала ихлюбовь и поддержку. И вот после этого сна меня прорвало. Проснувшись, яразрыдалась, потому что окончательно поняла, что больше никогда уже не будет ниих, ни чувства защищённости и любви, которые они мне давали.